Стокгольм delete - Йенс Лапидус

– Позвони мне сразу, как сядешь за руль.

– Обязательно. Не беспокойтесь.

Сердитая вертикальная морщинка на лбу Эмили стала глубже.

– Когда же кончится все это дерьмо?

Никола только пожал плечами.

Она читала материалы следствия с десяти вечера до пяти утра. Суд начнется через три дня, а ночью все равно никто не станет искать помятый «Вольво». Обвинитель выложил «весьма весомую» систему доказательств. Вопрос только, насколько весомую. Но, похоже, и в самом деле «весьма весомую» – пока Эмили никак не удавалось найти какую-либо зацепку, которая могла бы пойти на пользу Беньямину. Надежда умирает последней. Вина должна быть доказана «вне всяких сомнений». Удастся ей внести сомнение – Беньямин будет оправдан.

ДНК и отпечатки пальцев Беньямина найдены в доме, где совершено убийство. Он сидел в машине в непосредственной близости к месту преступления и не мог ничего сказать в свое оправдание даже при последнем допросе. Но Эмили обратила внимание: Беньямин подтвердил следователю Кулльману, что был в доме не один, но не сказал с кем. «Со знакомым». Правда, этого недостаточно, чтобы вынести обвинительный приговор.

Но кое-что было и похуже: частицы пороха на руках Беньямина. Центральная лаборатория криминалистики дала однозначный ответ: состав пороховой смеси идентичен с зарядом, использованном при выстреле разрывной пулей в затылок жертвы. И еще чище: на футболке и джинсах ДНК Беньямина и кровь жертвы.

Три часа сна. В семь часов утра они с Николой начали объезд автомастерских. Она с одного конца города, Никола – с другого.

Сначала «Билиа», огромные авторизованные центры по продаже и ремонту «Вольво». Четырнадцать станций. Тюресё, Тумба и далее по списку. Кое-где она, чтобы сэкономить время, просила позвонить коллегам на соседней станции и узнать, нет ли заявки на ремонт «Вольво В70» с мятым крылом. Но экономии не вышло: все равно ехала на ту станцию и проверяла. Ее поразил вирус недоверия. Она никому не верила.

Счет за такси был бы заметен даже для олигарха, поэтому она попросила машину у Йосефин.

– Бери, конечно. Бодренький «эксик», – улыбнулась Йоссан, имея в виду свой новенький «БМВ Х1».

И еще: заставила себя спустить в унитаз оставшиеся таблетки стесолида. Усилие воли – да, конечно, но главное – испуг. Лектор в университете говорил, что поступками движут два основных чувства: страх и стыд. Когда стыд – это хорошо. Это заслуживает уважения. Но она просто-напросто испугалась подсесть на диазепам. Надо обходиться без допинга. Конечно, может возникнуть синдром отмены – беспричинные приступы тоски, головокружения и прочие радости. Но будь что будет.

Вспомнила слова Йоссан: «С ним ты можешь быть самой собой». Пока надо попробовать быть самой собой без него. Надутые шарики рано или поздно обязательно сдуваются.

Как утешение: опустила стекло и выкурила сигарету. Авось, Йоссан не заметит. Остановилась в Шерхольмене – проглотила за пять минут биг-мак и запила каким-то чаем с непроизносимым то ли китайским, то ли вьетнамским названием.

Дай бог, чтобы все обошлось.

Поговорила с Янне. Ничего, за что можно было бы зацепиться, в квартире Тедди он не нашел. Все время переговаривалась с Николой. Спрашивала у Луке: нет ли какого-то другого способа вычислить машину? Можно ли найти полицейского со шрамом на правой щеке?

Набрала номер Маттео – может, постарается вспомнить еще какие-то характерные признаки автомобиля, – но винные пары и побои настолько замутили ему голову, что, кроме шрама на щеке и фонарного столба, задетого «Вольво», он не мог вспомнить ровным счетом ничего. Он дал ей номер Деяна – старинного приятеля Тедди.

Деян тоже ровным счетом ничего не знает. «Очень беспокоюсь за Тедди», – сказал он похмельным голосом.

Тридцать шесть часов без сна. Похоже на завершающий этап в мегатранзакции. Только хуже. Там деньги, а тут человек. Человек в серьезной опасности.

Через полчаса выработался определенные навык.

Она заезжала в мастерскую и сама, никого не спрашивая, смотрела на припаркованные во дворе машины. Потом заходила в помещение.

– Мой муж сказал, что оставил у вас машину на ремонт, но я, к сожалению, не помню номера… – и так далее в том же духе.

Безобидная, хорошо воспитанная женщина, шведка – отказа не было. В помещении было не больше пятнадцати, самое большее – двадцать машин. Попадались и темно-синие «Вольво» нужной модели – она тут же звонила Луке и просила проверить, на кого зарегистрирована машина с такими-то номерами.

Все принадлежали частным лицам без всякой связи с полицией.

– Насколько я могу видеть, деточка, – добавлял Луке в конце.

Безопасность, а может, и жизнь Тедди была сейчас в ее руках. Деточка должна доверять и Луке, и Николе. И Маттео, кем бы он там ни был.

Конечно, вся эта затея была построена на одном-единственном, далеко не очевидном предположении: машину сдали в ремонт. Но Маттео – а он имел кое-какой опыт в общении с силами порядка – сказал совершенно уверенно:

– Не-а. Они прилично поцеловались. Со столбом, я хочу сказать. С таким крылом снюты не ездят. Сразу сдают в ремонт. В чем, в чем, а в этом они дотошные, суки поганые.

И уж совсем притянуто за уши предположение, что эту машину удастся связать с теми, кто организовал арест… или, может быть, все же не арест, а похищение Тедди.

Но, как говорят, под лежачий камень вода не течет. Что-то надо делать.

«Билия» в Накке. Она въехала в огромный, окруженный металлической сеткой загон, где стояло не меньше двухсот автомобилей. Над оранжевыми воротами красовался огромный, написанный курсивом синий логотип. Здесь не только ремонтировали автомобили. Был и салон продаж: гигантский остекленный зал, где сверкали лаком новенькие «Вольво», «Рено» и «Хёндаи». Повсюду рекламы: «Сервис, ремонт, кузовные работы», «Соревнуйтесь: главный приз – бесплатный годовой лизинг». «Бесплатный сервис – три года».

Она вылезла из машины и пошла вдоль бесконечных рядов ожидающих ремонта машин. Попыталась закурить – двадцать первую сигарету за сегодня. Куда там! Ветер тут же задувает зажигалку.

Протиснулась между припаркованными машинами и подошла к стене ремонтного зала. Почти уперлась головой в бетонную стену и чиркнула зажигалкой.

Удалось. Затянулась и повернулась лицом к машинам.

Прямо на нее уставился темно-синий «Вольво В70» с сильно помятым правым крылом, прямо над колесом. Она обошла вокруг. Три антенны, тонированные стекла. Трудно представить более полицейский вид у гражданского автомобиля.

Вынула из сумки телефон и нажала на последний вызов. Луке.