1. Сарисса. В Хризолитовом круге - Хелена Руэлли

Защита, созданная ею для дочери, мгновенно разрушилась. Пёс в мгновение ока скрутил Нелли, а на саму Эйлин накинули такую же сеть, как перед этим на Мелиса.

Один из Каменных Псов тащил Нелл, а второй взвалил на себя Эйлин. Впрочем, «взвалил» — это было не подходящее случаю слово. Взрослый человек был куклой в лапах исполинских созданий.

Краем глаза Эйлин увидела, что Нейл подбирает с земли их вещи: кофр со скрипкой, увязанный в узел волшебный лук…

— Эй, ты, мразь, не тронь! — пронзительно завопила Нелли, но Пёс, нёсший её, немедленно дал ей щелчка.

Конечно, щелчком это было только для самих Каменных Псов. Сила удара была такова, что Нелли потеряла сознание. Эйлин пришла в ярость, стала колотить ногами Пса, что волок её саму, но он не обращал на это никакого внимания. Магию Эйлин применить уже не могла, потому что Браслеты оставляли ей только возможность читать мысли. Но, ловко извернувшись, пленница укусила Пса за палец с внутренней стороны. Кожа там была не такой непробиваемой, и Пёс от неожиданности выронил свою ношу.

Эйлин ударилась о камни мостовой всем телом, и у неё перехватило дыхание. Сделать больше ничего она не могла, так как помимо Браслетов, её опутывала прочная сеть. Один из дружинников в гневе замахнулся своим мечом, собираясь зарубить строптивую пленницу, но Нейл одёрнул его:

— Не сметь!

И Каменный Пёс просто ткнул огромным пальцем Эйлин под рёбра. У неё было такое ощущение, что её с размаху ударили дубиной в солнечное сплетение. Стало трудно дышать, а потом Пёс прижал ей какую-то точку на шее, и Эйлин, как и Нелл, впала в беспамятство.

Глава 193. Снова заточение

Тьма, ощутимая и осязаемая… Такой темноты Эйлин не помнила. В голове гудело (проклятые Псы!), ноги были словно ватные. Ладно, ничего, сейчас…

Эйлин попыталась подняться, но тут же упала снова, больно ударившись. Пол был неровным, каменным.

Руки по-прежнему сковывали Браслеты. Эйлин подползла на четвереньках к стене (тоже каменной) и стала с остервенением бить наручником о камень. И хотя женщина изодрала руки в кровь, но разбить Браслеты не получалось. Что же это за место? И где остальные? Где их волшебные вещи?

Колдунья сходила с ума от беспокойства. Быть может, это очередные подземелья местного правителя? Эйлин уселась на холодном полу, скрестив ноги по-турецки, и задумалась. Так, они попались. Наверняка каждого держат вот в такой камере-одиночке.

Долорес удрала. Неужели эта девчонка навела Братство на их след? Если это она, то интересно, как и когда она это сделала? Нет, у неё не было такой возможности (даже если и было желание).

Тогда как их нашли? Облава явно была сделана именно на них. Эйлин чувствовала, что какая-то важная деталь ускользает от неё. Эх, если бы голова перестала болеть хотя бы на полчаса!

Когда её глаза полностью привыкли к темноте, Эйлин ощутила, что от её руки исходит свечение. Она опустила глаза и увидела, что кольцо на левой руке слабо светится золотисто-зелёным. Женщина слегка улыбнулась. Есть вещи, которые Братству недоступны и неподвластны! Крошечные хризолиты хотя бы чуть-чуть рассеивали непроглядную черноту её тюрьмы.

С кольца мысли Эйлин перескочили на Солуса. Его она не видела в гуще схватки. Может, ему удалось спастись? Если он покинул поле боя и не попытался им помочь тогда, то, возможно, он найдёт способ выручить их сейчас. Главное — чтобы он был на свободе.

Ноги Эйлин замёрзли и затекли от сидения на каменном полу. Она неуклюже поднялась и попыталась обследовать стены своей камеры заключения. Очень странно. Везде был сплошной камень. Ни щели, ни трещины, ни намека на дверь! Но ведь её каким-то образом сюда поместили? Может, это логово Каменных Псов, и её бросили сюда, как еду в холодильник?

За спиной раздался треск и душераздирающий скрежет. Эйлин вздрогнула и обернулась. Часть стены просто-напросто исчезала на её глазах. Видимо, это и был вход. Свет факела ослепил её. На светлом фоне проёма стоял высокий мужчина.

— Выходи, — приказал он.

Глава 194. Обсидиановый куб

Ужасно болели руки. Интересно, какой гад посмел травмировать руки скрипачки? В голове у Нелли немного прояснилось, и тут она вспомнила…

— Мама! Мам! — позвала она.

Никто не отозвался. Поверхность под ней была гладкой и прохладной. Где это она? Нелли осмотрелась. Она находилась внутри гигантского полупрозрачного куба с тёмными гранями. Из-за этого все предметы снаружи девушка видела искажёнными, более тёмными, чем на самом деле.

Присмотревшись, Нелли ахнула. Куб парил в воздухе. Он не был подвешен на верёвках, не опирался на подставку, а просто висел в воздухе под самым потолком. Более того, ощупав стенки, Нелли пришла к выводу, что они сделаны из обсидиана!

Что же это такое? Может, Псы, захватившие их, сдали своих пленников могущественному магу из Братства Штейн, и тот заточил её в обсидиановый амулет? Может, она уже стала Соглядатаем?

Помотав головой, Нелли исключила такую возможность. Если бы её сделали Соглядатаем, то вряд ли бы она мучилась такими вопросами. Её ничто не удивляло бы, не беспокоила судьба её попутчиков… Кстати, где они? Может, каждый сидит в таком кубе? Где её лук и скрипка? Что сделали с Мелисом? Если Братство, а точнее, сам Штейнмейстер, охотился за ним ещё в Каса-дель-Соль, то что они могли сотворить с ним?

Нелли уже не вспоминала про измену Мелиса и Приворотное зелье Долорес. Кстати, куда удрала Долли, эта упитанная свинка? Её-то вроде бы не схватили. Уж не она ли навела Братство на след Посвящённых? Она могла бы, ведь её папаша — тоже из Братства Штейн, причём не последняя фигура.

Нелли почувствовала лёгкую дурноту. Куб, плавающий в воздухе… Эту пытку придумал для неё тот, кто знал, что она боится высоты.

Собравшись с духом, девушка стала осматривать помещение через грани куба. Присмотревшись повнимательнее, она увидела человеческую фигуру, скорчившуюся у стены. Это явно был ещё один пленник. Судя по его позе, он был то ли прикован, то ли привязан к своему месту. И вдруг…

— Мелис! — отчаянно закричала Нелли и забарабанила кулаками по обсидиановой стенке.

Пленник поднял голову. Это действительно был Мелис. Он был изрядно потрёпан в стычке с дружинниками, отросшие светлые волосы были растрёпаны, изодранная одежда висела лохмотьями, на