Остановите музыку - Екатерина Риз

— Это он?

— Он, папа. — Решив не рисковать, телефон забрала и сунула в карман, прежде нажав на «сброс».

— Я уложу Аришу и сама лягу. А вас я прошу: не придумывайте всяких страстей. Ничего ужасного не случилось.

Может, и не ужасное, но лично для неё — трагедия. Костя больше не звонил, то ли решил бросить это неблагодарное дело, раз она всё равно не отвечает, то ли боялся разбудить. И Нина, лежа на диване в квартире родителей, не спала, таращилась в темноту, и думала, как поступить.

Конечно, выслушать Шохина нужно, но хочет ли она услышать то, что он ей скажет — вопрос.

Но то, что отъезд к родителям с каждой минутой кажется ей всё большей глупостью, неоспоримо. О чём она, вообще, думала? Нужно было поехать к Грете, или в гостиницу, а она рванула за четыреста километров, будто здесь могла найти спасение.

— Ты злишься на меня? — спросила она Аришу утром. Заплетала ей косички и смотрела виновато. Дочка не ответила, поддела ногой край ковра и насупилась. Нина притянула её к себе и поцеловала. — Не злись. Мне казалось, что я поступаю правильно. — Ободряюще улыбнулась. — Разве ты не соскучилась по бабушке и дедушке? — Арина молчала, и улыбка на губах Нины померкла. В конце концов, сдалась, перестала изображать воодушевление и попросила: — Обними меня. Я тебя так люблю, малыш.

Просто уехать из города на дачу не получилось. Мама, буквально, вынудила её зайти в гости к матери бывшего мужа. Особого желания встречаться со свекровью у Нины не было, но, как ни крути, она всё-таки приходилась Арише бабушкой, и отмахнуться от неё, от её приглашения и желания увидеться с внучкой, было бы неправильно. И Нина, скрепя сердце, но пришла к ней в дом, и в течение полутора часов слушала её хвалебные речи в адрес сына, и всеми силами уворачивалась от бестактных вопросов об их расставании. Люсе хотелось знать всё, и, мало того, она была уверена, что это Нина бросила её сына. Нашла себе более выгодную партию, и была такова.

— Ты не подумай, я тебя не осуждаю, — говорила она, явно переигрывая благодушие. — Паша всегда занят, он человек творческий. С такими людьми сложно жить.

Нина помешала ложечкой остывающий чай и едва заметно усмехнулась.

— В смысле, с гениями?

— Я не говорю, что мой сын гений. Но он, когда работает, думает только о танцах. Ты же знаешь.

Нина подняла на неё глаза.

— Людмила Ивановна, я тоже танцевала с ним. И я тоже человек творческий.

— Тебе удалось изменить свою жизнь.

— Да. Мне надо было ребёнка кормить, а Паше танцевать.

Это заявление свекрови не понравилось, благодушие её оставило, она посмотрела на Арину, что разглядывала коллекцию фарфоровых статуэток на полке серванта.

— Ты на него злишься?

— Нет. — Нина открыто посмотрела на неё. — Но говорить, что это я ушла от него из-за… новых отношений, попросту несправедливо. Это он уехал в Москву. А я год ждала редких звонков и визитов, работала на двух работах, зная, что ему в столице тоже крутиться приходится. И если ваш сын, со зла и на эмоциях, насочинял про мою неверность, я это молча не приму. Мы были в разводе полгода, когда я с Костей познакомилась, и если Паша ждал, что я приму его любого и всегда, то зря.

— Ты с ним говорила?

— Да, мы ездили в Москву перед Новым годом, и я с ним встречалась. Поговорили вполне мирно.

Не без язвительных замечаний, конечно, с его стороны, но я знаю вашего сына, Людмила Ивановна, и я знаю, чего от него ждать. У него всё отлично и без нас. Всегда было отлично, и уж на меня ему обижаться попросту грех. Я приняла и поняла всё, и никогда его не держала.

Точнее, не сдерживала. Даже когда он мне изменял.

— Нина, что ты говоришь? — шикнула на неё свекровь, а Нина согласилась, что сказала лишнее.

Для матери сын всегда идеален, и даже его измены, которые Пашка особо и не скрывал, для матери не могут служить основанием для обвинения и осознания его морального падения.

— Если мы с ним останемся друзьями, я буду рада. Ради Ариши.

— А твой новый муж?

Нина взглянула предостерегающе, коротко ответила:

— Он мне не муж, — и тут же посмотрела на часы и из-за стола поднялась: — Извините, но нам пора. Не хочу опоздать на автобус в Лунёво.

— На дачу собираетесь?

— Да, там Вовка с семьёй. Погостим у них.

— Передавай привет.

— Обязательно. Ариша, попрощайся с бабушкой.

Нина, стоя в стороне, наблюдала за скомканным прощанием, за тем, как Пашкина мать неумело сюсюкает с единственной внучкой, и тихонько вздыхает, не получив желаемого отклика. Но Нина больше не переживала из-за непонимания родственников. Её ребёнок был нормальным, во всех отношениях, а если кто-то не умеет или не желает найти к ней подход, значит, не особо хочет с Ариной общаться. А заставлять она никого не будет, и расстраиваться не будет, прошли те времена.

Родной городок казался чужим. И очень маленьким. Нина шла, держа Арину за руку, по знакомым с детства улочкам, которые почти не изменились, лишь кое-где появились яркие вывески магазинов да билборды на обочинах. Поглядывала по сторонам, понимая, что её внимательность какая-то болезненная, будто она примеривается к возможному возвращению сюда, но вместо смирения в душе, ностальгии, хоть малюсенького желания вернуться, понимала, что задыхается. Маленький скверик, маленький фонтан, небольшая торговая площадь, частный сектор в черте города, даже движение на дорогах минимальное, с большим городом и не сравнить. Здесь жизнь спокойная и размеренная. На неё, одетую в белую норковую шубу, оборачивались прохожие, как на чужестранку. Она и чувствовала себя чужой.

На вокзальной площади махнула рукой таксисту на более-менее приличного вида иномарке, даже не посмотрев в сторону автобуса на Лунёво, который вот-вот должен был отправиться.

Они выехали вслед за ним и сразу обогнали. А Нина, обняв дочку одной рукой, достала из сумки телефон и взглянула на экран, хотя, и без того знала, что Костя больше не звонил. Снова стало страшно.

Вовка вышел их встречать к калитке. Родители, скорее всего, предупредили его об их с Аришей приезде, и он, в честь этого, расчистил от снега широкую дорожку к дому, настолько широкую, что машина могла бы подъехать прямо к крыльцу.

— Какие гости, — ухмыльнулся он, опираясь на лопату, и наблюдая, как они выходят из такси.

Нина брату улыбнулась.

— Не ждали?

— Как же, ждали. — Он лопату к забору поставил и поднял Арину на руки, наблюдал, как Нина с водителем рассчитывается. Потом опустил Арину на землю и забрал из багажника сумку с вещами. А когда машина отъехала, Нине подмигнул. — Ты в гости или все-таки убежище ищешь?

— Доложили уже? — с досадой поинтересовалась она.