Золото плавней - Николай Александрович Зайцев

Иван Михайлович, следуя традиции, внося святую воду во двор, говорил: «Святая вода во двор, а вся нечисть со двора».

Все члены его семьи отпили понемножку воды. Иван Михайлович окропил с молитвой всех своих домочадцев, а потом так же закрестил хату, баз, хозяйство от бед и несчастий.

Воду налили в большую чашу. Венчик для окропления Наталья Акинфеевна сделала из сена из-под рождественской кутьи. Во время окропления все дружно читали «Отче наш». Иван Михайлович каждый раз, брызгая водой «навхрэст», повторял: «Во имя Отца и Сына, и святого Духа!» Освящая же худобу, Иван Михайлович, помня о традициях, говорил: «Нечисть со двора, крест – во двор!» Следом за ним шел Микола, нес пирог с кутьей, сухофруктами. По окончании ритуала пирог внесли в дом и поделили между всеми членами семьи. По тому же принципу и в других станичных семьях проводился обряд освещения хаты и база.

Одновременно с окроплением ставили мелом кресты. Их ставили везде. Тот, кто это делал, мог приговаривать: «Хто хрэстык пыснэ, той и пырога куснэ». И откусывали кусочек пирожка, пирога, хлеба, которые брали с собой на окропление. Окропляли святой водой, по обыкновению, всех и все, за исключением собак и кошек. Люди, домашняя живность, продукты, святой угол, окна, двери, подворье – все это считалось важным и окроплялось особенно тщательно.

Одновременно с окроплением станичники, в частности и Иван Михайлович Билый, проводили ритуал «опоясывания». Очертил мелом хату. Сплошную меловую линию, высота которой могла быть разной, Иван Михайлович постарался провести как можно выше. Ведя мелом от глухого угла дверей, где навесы, вокруг хаты, заканчивая в том же месте, откуда начинал, станичный атаман приговаривал: «Чтобы конопля, лен высокие уродились», «Чтобы куры хорошо неслись», «Чтобы из дома ничего нэ разбегалось». После завершения ритуалов окропления и опоясывания довольный выполненной работой хозяин и вся его семья сели за праздничный стол, уставленный обильно яствами. «Щедрый вечер, добрым людям на здоровье!» – возгласил Иван Михайлович.

Словно вторя ему, по всей станице Мартанской и в других хатах за празднично накрытыми столами произносились речи, в которых славили Крещение Господне.

В продолжение праздника Крещения, собравшись гуртом, казаки – и средних лет, и кто помоложе – шли к реке Марте и, разделившись на группы, готовились ко второму водосвятию. Среди мартанцев, унаследовавших это от своих запорожских предков, бытовало представление о двух видах крещенской воды, или агиасмы. Первая была та, что приносили из церкви. Но не менее особыми качествами наделялась вода, набранная в реке в двенадцать часов ночи. Казаки свято верили, что в полночь вода в Марте останавливается, и в этот момент ее и следует набирать.

Одна группа казаков, среди которых был Микола Билый, рубила на реке йордань, другие, помоложе, руководимые Михасем Билым, вырубали восьмиконечный крест изо льда. Третья группа, где был Василь Рудь, рядом с крестом вырубали и устанавливали ледяные трость и копье, на вершину креста водружали ледяного петуха, политого красным квасом. Для подкрашивания крестов использовали квас, марганец и другие красители. В этом году морозно было по-особенному, поэтому решили установить не один ледяной крест, а три, окрасив их в разные цвета: красный, зеленый, синий – в цвета жизни. Помимо этого, кресты были разной величины – один большой, остальные поменьше. Сообща же соорудили престол изо льда. Покрыли его свиткой, рядом поставили специальную большую свечу.

Отец Иосиф, по обыкновению своему священническому скупой на эмоции, увидев то, как казаки подготовили йордань, не смог сдержать слов восхищения: «Храни вас Христос, дорогие!» Истово осенил себя крестным знамением и так же осенил всех стоявших рядом. Станичные старики, пришедшие подивиться на чудо рук человеческих, в ответ слегка склонили головы и закрякали от удовольствия. Мол, такие вот наши казаки. И кострычить в бою шашками, и на реке топорами да пилами могут.

– На Крещение, в полночь, вода не просто останавливается, а начинает течь в другую сторону, – разглаживая окладистую седую бороду, говорил дед Трохим таинственным голосом, – но это открывается, это могут видеть немногие достойные.

– Так на Крещение скрозь вода святая. Святится самим фактом Крещения Иисуса Христа, – добавил шабер деда Трохима, Кушнарэнко.

– Такими же чудными свойствами наделяется вода, набранная сразу после освящения путем опускания креста в воду в реке или церкви, сопровождаемого молитвой, – дополнил отец Иосиф.

До рассвета не прикоснувшись к пище, жители станицы Мартанской собирались в церкви, а затем шли на реку.

После молебна и прочтения соответствующих молитв, отец Иосиф опустил крест в воду, казаки дружно начали стрелять из ружей, а казачки выпустили в небо голубей.

Сразу после освящения воды отец Иосиф, сняв свое облачение и оставшись в одном подряснике, троекратно осеняя себя двуперстным крестным знамением, окунулся в йордани «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа». «Аминь», – вторили ему казаки, скидывая теплые бешметы и черкесски. В одном исподнем, с молитвенным словом, следовали за отцом Иосифом, трижды погружаясь с головой в обжигающие своим холодом воды реки Марты. Считалось, что окунаться должны непременно грешники, те, кто рядился на святки, больные. В станице Мартанской в реке Марте окунались все. И казаки, и казачки, считая себя грешными. При этом каждый должен был окунуться «три раза на живот, три раза на спину». Затем устроили катание на конных санках по льду. Другие же просто катались на лошадях, для того чтобы у конэй ногы нэ болели.

После купания в Йордани и водосвятия, получив святую воду, станичники расходились по домам. После возвращения с реки первую, освященную в церкви, воду и вторую, освященную в реке, после повторного окропления смешивали, сливали в один сосуд. И тогда ритуал считался полностью завершенным.

Цикл зимних святок у кубанских казаков считался временем переходным. Конец старого года, который провожали и начало нового – особая пора. Посему это время считалось наиболее подходящим для гаданий. Гадала не только молодежь о женитьбе и замужестве, но и более взрослые станичники гадали о жизни – смерти, урожае – неурожае, погоде. Если под Новый год на ветках появляется иней, то год будет урожайный. А среди казачек станицы Мартанской были и очень своеобразные гадания. Чтобы узнать, будет или не будет год морозным, на улице считали дедов. Надо было насчитать двенадцать. Если двенадцатый окажется лысым, то мороз пройдет быстро. Вышло так, что хоть и насчитали станичные девки, пересмеиваясь да балагуря, двенадцать стариков, но последним оказался дед Трофим, спешивший в хату атамана просить о подаче цидулки в правление за своего внука Василя о направлении его