Чужие - Дин Кунц

— Тебе понадобится, когда ты выслушаешь то, что нам расскажут, — сказала Сэнди. — Может, потребуется еще пара бутылок.

Парня звали Доминик Корвейсис, и его удивительный рассказ покончил со всеми тревогами Неда насчет неверности жены. Когда Корвейсис закончил, Эрни и Фей поведали собственную невероятную историю. Нед впервые узнал о том, что бывший морпех боится темноты.

— Но я помню, что нас отпустили домой, — сказал Нед. — Мы не могли находиться в мотеле целых три дня. Помню, у нас случилось что-то вроде мини-отпуска — мы не выходили, смотрели телевизор, читали Луиса Ламура.

— Думаю, именно это вам и внедрили в память, — сказал Корвейсис. — К вам в трейлер в то время приезжал кто-нибудь? Соседи? Тот, кто может подтвердить, что вы и в самом деле находились дома?

— Мы живем недалеко от Беовейва, соседей у нас по большому счету нет. Насколько я помню, мы не видели никого, кто мог бы это подтвердить.

— Нед, они интересуются, не произошло ли с кем-нибудь из нас что-либо странное, — сказала Сэнди.

Нед посмотрел в глаза жене, без слов дав понять, что это ее право — говорить или нет о происходящих с ней переменах.

— Вы оба находились здесь тем вечером, когда это случилось, — сказал Корвейсис. — Чем бы это ни было, оно началось, когда я ел, вот здесь. Вероятно, вы видели то же, что и я. Но это воспоминание у вас украли.

При мысли о том, что какие-то люди манипулировали его сознанием, у Неда по коже поползли мурашки. Он с тревогой разглядывал поляроидные снимки, которые Фей разложила на столе, в особенности фотографию Корвейсиса с пустыми глазами.

Фей, обращаясь к Сэнди, сказала:

— Милая, мы с Эрни были бы слепцами, если бы не заметили перемен, которые произошли с тобой в последнее время. Я не хочу тебя смущать и не хочу соваться в твою жизнь, но если эти перемены могут иметь отношение к тому, что случилось с нами, мы должны об этом знать.

Сэнди нашла руку Неда и сжала ее. Ее любовь к нему была так очевидна, что он устыдился собственных подозрений в ее предательстве, которые только что занимали его мысли.

Уставившись в свой стакан с пивом, Сэнди сказала:

— Бо́льшую часть жизни я была очень низкого мнения о самой себе. Сейчас расскажу почему. Вы должны знать, как плохо мне жилось в детстве: без этого не понять, каким чудом стало для меня обретенное самоуважение. Нед первым начал вытаскивать меня из ямы, поверил в меня, дал мне шанс стать человеком. — Ее рука еще крепче сжала руку мужа. — Он начал ухаживать за мной почти девять лет назад и был первым человеком, который обращался со мной как с леди. Он женился на мне, зная, что внутри я завязана в запутанные узлы, и он потратил восемь лет, делая все возможное, чтобы развязать и распутать их. Он думает, что я не знаю, как сильно он старался мне помочь, но я прекрасно знаю…

Ее голос перехватило от эмоций. Она замолчала, чтобы сделать глоток пива.

Нед не мог произнести ни слова.

— Дело в том… — продолжила Сэнди. — Я хочу, чтобы все знали: то, что случилось позапрошлым летом, то, о чем никто из нас не помнит… может быть, это повлияло на меня очень сильно, но, если бы Нед не взял меня под свое крыло много лет назад, у меня не было бы ни малейшего шанса.

Приступ любви к жене стиснул Неда железной хваткой, сжал горло, сдавил грудь; приятная тяжесть легла на сердце.

Сэнди посмотрела на него, потом снова опустила глаза в стакан пива и рассказала о своем детстве в аду. Она не стала подробно рассказывать о надругательствах своего отца. Сдержанно, чуть ли не чопорно она повествовала о том, как ее периодически использовали в качестве малолетней проститутки, подчинявшейся сутенеру из Вегаса. Рассказ об этом чудовищном насилии действовал тем сильнее, что Сэнди рассказывала без драматизма. Все за столом слушали в молчании, вызванном не только потрясением, но и уважением к страданиям Сэнди и восхищением ее победой. Когда Сэнди закончила, Нед обнял ее и прижал к себе. Ее сила поразила его. Он всегда знал, что она особенная, а после услышанного только что стал еще больше любить жену и восхищаться ею.

Хотя его глубоко опечалило то, что сделали с Сэнди, он порадовался, что она наконец смогла рассказать об этом. Значит, прошлое отпустило ее.

Фей и Эрни неловко выражали сострадание, как делают друзья, которые хотят помочь, но не имеют ничего, кроме слов.

Всем захотелось еще пива. Нед принес из холодильника пять бутылок «Дос Эквиса» и поставил их на стол.

Корвейсис больше не казался Неду врагом. Писатель только покачивал головой и моргал, словно история Сэнди настолько ужаснула его, что вызвала оцепенение.

— Все встает с ног на голову. Я хочу сказать, что это забытое нами переживание на всех остальных действовало более-менее одинаково: погружало в ужас. Вообще-то, я тоже оказался в выигрыше, потому что выбрался из своей ракушки; это похоже на историю Сэнди. Но Эрни, доктор Вайс, Ломак и я… нам по большей части достался один лишь ужас. Теперь Сэнди рассказывает нам о воздействии, которое оказалось положительным, по крайней мере не содержало ничего пугающего. Почему все это так по-разному повлияло на нас? Вы и вправду не испытываете никакого страха, Сэнди?

— Никакого, — ответила Сэнди.

С того момента, как Эрни подтащил стул к столу, он сидел ссутулившись и опустив голову, словно защищал шею от удара. Теперь, сжимая одной рукой бутылку пива, он откинулся на спинку стула и немного расслабился.

— Да, страх лежит в основе всего. Но вы помните то место на федеральной дороге, о котором я говорил, — в полумиле с небольшим отсюда? Уверен, там случилось что-то необычное, связанное с этой промывкой мозгов. Но когда я стою там, я чувствую нечто большее, чем страх. Мое сердце начинает колотиться… возбуждение переполняет меня… и нельзя сказать, что это совсем дурное возбуждение. Частью его, может быть даже главной, является страх, но есть и куча других эмоций.

— Я думаю, — сказала Сэнди, — Эрни говорит о том месте, куда я сворачиваю, если хочу прокатиться. Меня… влечет туда.

Эрни возбужденно подался вперед:

— Я догадался! Когда мы возвращались из аэропорта сегодня утром, мы проезжали мимо этого места, и ты сбросила скорость. И я сказал себе: «Сэнди тоже чувствует это».

— Сэнди, что именно ты чувствуешь, когда тебя тянет к этому месту? — спросила Фей.

Горячо улыбаясь — Нед почти что чувствовал жар, — Сэнди сказала:

— Покой. Я чувствую покой. Трудно объяснить… но камни, земля, деревья словно излучают гармонию, спокойствие.

— Я не чувствую там покоя, — сказал Эрни. — Страх — да. Странную возбужденность. Странное ощущение, будто вот-вот случится… что-то потрясающее. То, чего я жажду, но в то же время боюсь до смерти.

— Я ничего такого не ощущаю, — заметила Сэнди.

— Нам нужно съездить туда, — предложил Нед. — И посмотреть, действует ли оно на остальных.