Элина и Орбус - Лера Зима

Осматриваю камеру. За спиной оказалось маленькое окошко. Не пролезть. Хотя, если постараться... Смотрю в проем. Чернота.

А ведь у меня еще остался моток веревки. А если и ее не хватит, есть еще покрывало, на котором я спала в шалаше и которое стелила на плоту. Какая же ты умная, Корана! Не отобрала у меня сумку!

Завязываю крепкий узел, продев в кольцо у окна. Видимо петля, на которой раньше держалась ставня. С трудом пролезаю в окошко и спускаюсь, как по канату, вниз. Вокруг бесконечная чернота. Только кое-где точками полыхает огонь в окошках.

Что же я делаю? И куда дальше спущусь. Может, внизу какой балкон или уступ.  И действительно, чувствую под ногами твердую поверхность.

Осторожно, держась за веревку, как за страховочный трос, исследую выступ, на котором я очутилась. Он оказался крайне небольшого размера. Передо мной глухая стена, и с трех сторон пропасть. Был бы фонарь, можно было посветить вниз. Но вверху остался рюкзак, с кремнием, кресалом и трутом. Догадайся я взять с собой, можно было бы зажечь факел и при свете осмотреть, есть ли какой выход отсюда.

Настойчивое чувство терзает меня, уверяя – пути дальше нет.

Ну что ж, даже если и так, я, по крайней мере, могу спрятаться здесь от демоницы, когда она придет, и вернуться, когда та оставит дверь открытой. О, а это мысль.

Возвращаюсь наверх. Ох, и тяжело же подниматься по канату, по отвесной стене. Думала, не справлюсь. Пытаюсь отдышатся. Выпила воды.

Достаю огниво. Кусок кремня, блестящий многогранник пирита, волокна трута. Собираюсь поджечь факел.

– А это оружие, – приходит мне в голову.

– Кто тут у нас? – прервал меня голос, и я спешно спрятала камни в сумку.

Снаружи к решетке подошли две секьюбы, как те, с которыми уже сталкивалась.

– Ух ты, какая крошка!

– Давай развлечемся?

– Нельзя выпускать.

– Корана вернется и обратит ее.

– А может, и сама обратится

– Может, и сама. Если не выдержит.

– Чего не выдержу? – не выдержала я.

– Муку любви.

Думаю, может запулить в них огнем? Ах… на них же не действует. Ладно, подожду, пока они отойдут, и нырну в окно.

Как назло, сторожат и не уходят.

– Скучно! Так и будем Госпожу ждать?

– А что делать? Сказали сторожить, будем сторожить.

– Давай, что ли, в карты сыграем.

– В Тарокки?

– В них.

– На раздевание?

– Мы и так раздеты.

– На что тогда?

– На жертв.

– Опять?

– Ну а как еще.

– Кто выиграет, с того – новая жертва.

– Ладно.

Пока эти дамочки уселись прямо на полу рядом с моим оружием и принялись тасовать карты, я подумала, может, пока слажу на разведку. Только бы не заметили.

Стала специально ходить туда-сюда, посмотреть, следят ли.

Нет, демоницы усиленно резались в карты.

С улицы послушался шум. Подхожу окну. За тесным окошком без стекол лил дождь. Сильный сквозняк бил в окно.

– Привет, – шепотом донеслось оттуда.

– А, – я отшатнулась от окна.

– Чего она там? – донеслось со стороны играющих секьюб.

– Да, скучает, не отвлекайся, – ответила ей вторая.

– Не шуми, – шепотом услышала из окна, – я друг.

– Ты кто? – шепчу в ответ незнакомцу.

– Однажды ты спросила, как меня зовут.

– А, Ками-Тюрё. Дракон ветров.

– Он самый. Кажется, ты в беде?

– Можно и так сказать.

– Помочь?

– Не помешало бы.

– Я тебя унесу. Если только сама будешь держаться в воздухе.

Роюсь в сумке, но ничего летающего там нет.

– Увы, но я не смогу взлететь сама.

– Точно? А как тогда?

– Точно. Теперь у меня нет подъемной силы.

– Эх, а сам я тебя не подниму. А то унес бы.

– Досадно!

– Ну ничего, держись. Не скучай. Что-нибудь придумаю.

И улетел.

* * *

В комнате с разбитыми окнами и забытой мебелью грустил попугай.

Обои отклеились, картина давно покосилась, в окне без рамы было черным-черно, как и в самой комнате. Хьюго зачем-то забрался в одиноко стоящую клетку на тумбе и сидел, понурив голову. Порывом ветра в разбитое окно заколыхало обрывки штор, что-то пронеслось вокруг комнаты, загорелся старый торшер.

– Ну что приуныл? – услышал Хьюго голос.

– А ты кто такой будешь? Видали мы… – огрызнулся попугай.

– Я? Дракон ветров, Ками-Тюрё. – Тягучим баритоном произнес невидимый гость.

– Ну и лети, откуда прилетел, Тюрё.

– Я улечу, а вот ты что будешь делать?

– Тут сидеть, в клетке.

– Твоя подруга тоже сейчас в клетке.

– Как? Она же не птица.

– Попала в плен.

– Это как же так? Надо выручать, выр-р-ручать, выр-р-учать. Я лечу.

– И куда ты собрался в темноте?

– Точно. Подожду до утра.

– До утра можешь и не дождаться.

– Что же делать?

– Держаться в воздухе можешь?

– Спрашиваешь тоже! Я же птица! Воздухоплавающая!

– Тогда донесу. Выбирайся из клетки да взлетай.

Попугай вышел на свободу, расправил крылья, взлетел в воздух, и потоками ветра его подхватило, завертело в вихре и унесло в открытое окно. Торшер погас.

* * *

– Убивают! А-а-а. Ты же все косточки мои рассыпаешь, все перья повыдерет ветром.

– Тс-с-с. Я и есть ветер. Доставлю в целости и сохранности. – Как всегда тягуче, не в пример его скорости, отвечал воздушный дракон.

– Ты что, аккуратнее не можешь? – вопил попугай. – Где мы есть? Не вижу ничего.

– Скоро будем.

– Аккуратнее неси, аккуратнее, изверг!

– Ты не ругайся, и все будет хорошо. – Спокойствию дракона не было предела.

* * *

Порыв ветра кружил около маленького окошка.  Ставни были открыты, и на подоконнике очутился попугай.

– Приехали, Хью. Дальше сам.

– Как сам? А демоны?

– Мне туда нельзя. Ветра не живут в зданиях.