Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Блондинка. Том II - Джойс Кэрол Оутс

Блондинка. Том II - Джойс Кэрол Оутс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 150
Перейти на страницу:

У меня было столько хороших счастливых минут в этой жизни, надеюсь, что не буду за это наказана!

Снайпер

Тайный смысл эволюции цивилизации уже не выглядит столь туманным для тех из нас, кто посвятил свою жизнь борьбе Добра со Злом; борьбе инстинкта Жизни с инстинктом Смерти, происходящей в каждом человеческом существе. Мы дали обет!

Предисловие «Книга американского патриота»

Вот одно из мудрых высказываний моего папаши: Есть нечто достойное в том, чтобы погибнуть от пули правильного человека.

Когда мне исполнилось одиннадцать, отец первый раз взял меня с собой на охоту, пострелять серых сорокопутов. Именно отцу я обязан своим уважением к огнестрельному оружию и зародившейся с того дня дерзкой мечтой — стать Снайпером.

Серый сорокопут — такое прозвище могли бы дать моему отцу ястребы, соколы, калифорнийские кондоры (почти исчезнувший теперь вид) и беркуты (та же самая история), которых мы подстреливали прямо в небе. Особенно презирал отец питавшихся падалью птиц (а вовсе не хищников, которые активно угрожали нашей домашней птице и молоденьким ягнятам), а среди них — грифов-индеек, считал их нечистыми и безобразными тварями, просто не имевшими права на существование. Презирал он и всех прочих бесполезных птичек, которых мы сшибали дробью прямо с деревьев и изгородей, где они рассаживались рядком, напоминая издали старые потрепанные зонтики. Отец был не слишком здоровым человеком, потерял в результате ранения на войне левый глаз и еще (по его выражению) целых «пятьдесят ярдов» толстой кишки; и испытывал бешеный гнев при виде всех этих мерзких пожирателей падали, бросающихся на нашу птицу с небес, точно летучие дьяволы.

Ну и ворон, конечно, тоже. Порой над головой, злобно и настырно каркая, пролетали тысячи ворон, затеняя собою солнце.

Да на всем свете просто пуль не хватит уничтожить все эти цели, заслуживающие уничтожения, — таково было еще одно из твердых убеждений отца. И все эти убеждения я унаследовал от отца, и еще — его гордость патриота.

В те годы мы жили на то, что осталось от нашего ранчо, где прежде выращивали овец. Пятьдесят акров поросшей кустарником земли в долине Сан-Хоакин, примерно на полпути между Салинасом к западу и Бейкерсфилдом к югу.

Жили втроем — отец, его старший брат, тоже искалеченный во время войны, только в другой, еще Первой мировой, и я.

А все остальные нас бросили. И мы никогда о них не говорили.

Разъезжали в «форде»-пикапе целыми часами. Иногда — верхом на лошадях. Отец подарил мне свое ружье, «ремингтон» 22-го калибра, научил меня заряжать его, а потом — стрелять, где — нибудь в тихом безопасном месте и часто повторял, что самое главное при этом не спешить. Довольно долго я, еще мальчишкой, практиковался в стрельбе по неподвижным мишеням. Живая, а тем более двигающаяся мишень — совсем другое дело, говорил отец. Прицелься как можно тщательнее, прежде чем нажать на курок; помни, что мишень, в которую ты промахнулся, может ответить выстрелом в тебя и ничуть не пожалеет при этом.

Эту мудрость отца я до сих пор лелею в своем сердце.

Кое-кто считает, что как Снайпер я сверхосторожен. Лично я считаю, что, когда имеешь дело с мишенью, второго шанса у тебя может и не быть.

Наша домашняя птица, цыплята и цесарки, а также молочные ягнята служили постоянной мишенью для серых сорокопутов. Другими опасными хищниками были койоты и бродячие собаки (чуть реже — пумы), но хуже всех были именно серые сорокопуты — из-за своей высокой численности и молниеносности, с которой они нападали. Однако следовало признать — все эти птицы были очень красивые. Ястребы-краснохвосты, и ястребы-тетеревятники, и беркуты. Они плыли, парили в воздухе, а потом резко ныряли вниз, настигали свою добычу, словно пуля, выпущенная из ружья. Хватали маленьких тварей острыми когтями и уносили ввысь еще живыми. А несчастные так жалобно пищали и боролись, но напрасно.

На других нападали и калечили во время сна. Или когда они паслись на лугу. Овцы жалобно блеяли. Я сам видел на траве скелеты. Глаза выклеваны, внутренности растерзаны и раскиданы по земле, будто блестящие скользкие ленты. Верный признак — роящееся над ними облако мух.

Стрелять! Стрелять эту мразь! Отец отдавал команду, и оба мы стреляли, одновременно.

Все знакомые хвалили меня за стрельбу. Очень неплохо, особенно для такого возраста. Стали называть меня Снайпером, а еще иногда — Маленьким Солдатом.

Беркут и калифорнийский кондор теперь стали редкостью, но в детстве мне удалось повидать и пристрелить довольно много этих птиц, а потом мы вывешивали их трупы в знак устрашения и назидания другим! Теперь будете знать! Теперь вы ничто, просто мясо да перья! Однако само созерцание этих сильных и красивых птиц в полете просто завораживало, это следует признать. Сбить беркута одним выстрелом, говорил отец, это задача достойная настоящего мужчины. Сбить и увидеть вблизи его золотистые перья на шее. (И поныне постоянно ношу с собой в память о детстве золотистое шестидюймовое перо, в, нагрудном кармане, рядом с сердцем.) Кондор — еще более крупная птица, оперение на крыльях черное. (Как-то раз мы измерили одного, здоровенный, целых десять футов в длину.) А под крыльями оперение белое, и кажется, что у него там растут запасные крылья.

А как кричат эти огромные птицы! Плавно описывают в воздухе широкие круги, слегка раскачиваясь при этом из стороны в сторону. А стоит им обнаружить добычу, как тут же дают сигнал своим, и странно смотреть, как целая их стая сразу слетается неведомо откуда.

Из всех серых сорокопутов я, будучи мальчишкой, больше всего настрелял ястребов-тетеревятников. Наверное, потому, что их было особенно много, и когда в нашей округе численность их уменьшилась, я начал отправляться на поиски этих птиц, заходя все дальше и дальше от дома, описывал все более широкие круги, обходя окрестности. Постепенно пешие прогулки прекратились, я стал ездить верхом. Позже, став уже достаточно взрослым, чтобы получить водительские права, кстати, и цены на бензин были тогда пустяковые, я стал ездить на машине.

Ястреб-тетеревятник весь серый, с голубоватым отливом, и перышки у него легонькие, прямо воздушные, а потому, кружа в небе, он то исчезает, то вдруг появляется снова, а потом опять исчезает неведомо куда. я всегда страшно возбуждался, зная, что мне предстоит стрелять по мишени не только движущейся, но и практически невидимой; и делал это чисто инстинктивно, иногда, конечно, мазал (признаю), но по большей части пуля моя все же достигала цели. Поражала плывущую в небе птицу-невидимку, словно я держал ее, как змея на ниточке, имел над нею такую власть, о которой ястреб-тетеревятник и не подозревал. Мог сдернуть его на землю в любую секунду.

Вот птица валяется на земле, и ее красивые перышки окровавлены, а глаза открыты и смотрят в пустоту. Как будто никогда и живой не была.

Теперь ты знаешь, серый сорокопут, — спокойно говорю я каждой из них.

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 150
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?