Хозяин Пророчества - Николай Бородин

— Наконец-то я своими руками ощиплю кого-нибудь из вашего проклятого племени. — Архимаг шел вперед в полный рост, высокомерно не замечая рвущихся вокруг снарядов. Его обычной постоянной защиты вполне хватало для их отражения. Демоны в первых рядах, завидев неумолимо приближающегося мага, принялись повизгивать от ужаса и пытаться прорваться сквозь задние ряды своих товарищей, но Радимиру не было до них дела.

Феникс ударил первым, пока что просто взмахнув крыльями и послав в чародея две перекрещивающихся огненных волны. Все зажмурились, не в силах вынести ослепительной вспышки света на том месте, где стоял волшебник. Наугеры, чувствовавшие еще и магические возмущения, разом охнули, и даже Кьяр, знавший Радимира лучше остальных, мог лишь надеяться про себя, что сумасшедший глава Гильдии выживет.

Кольцевая волна, разошедшаяся от чародея, вбила пламя в землю, Оцелот задумчиво оглядел опаленные рукава мантии и фыркнул:

— Печально. А я-то надеялся повеселиться. — Маг двинулся вперед, по-прежнему напоказ уронив руки вдоль тела.

Феникс выжидал, настолько сосредоточившись на приближающейся фигурке, что на его обрисованной протуберанцами пламени голове даже проступили глаза. Радимир широко ухмыльнулся:

— Ну давай, цыпленочек. Может, покажешь еще что-нибудь?

Демон взревел, ярость, заключенная в ответной мысли, заставила всех обладателей магического дара схватиться за гудящие головы:

«Да, недоумок! Ты подошел слишком близко!»

Огромным прыжком, помогая себе крыльями, феникс скакнул через ряды своих приспешников и, раззявив клюв, ударил по тому месту, где стоял чародей, заглотив его целиком.

По рядам людей и гномов пронесся слитный вздох. Демоны, напротив, радостно завопили, подпрыгивая на месте. Кьяр, выпучив глаза, уставился на сосредоточенного феникса, как раз в этот момент проглотившего добычу. Снор же, который никогда не придавал особого значения магическим штучкам и надеялся только на свои силы, бросил взгляд на стоящего истуканом Альтемира, понял, что от него сейчас ничего не добиться, и скомандовал огнестрельщикам:

— Всем шеренгам — бери башку демона в прицел! Три, два, один… ОГОНЬ!!

Паладин, выйдя из оцепенения, хотел было развернуться и крикнуть гномам нечто вроде: «Нет, это же священная Солнечная птица!» — но внезапно ощутил, что не может ни пошевелиться, ни произнести хоть слово. Двигались только глаза, и почти сразу Альтемир заметил одного мага, который поймал его взгляд и слегка кивнул.

«Это личное распоряжение магистра Оцелота. Он очень сожалеет, что не мог ничего сообщить тебе раньше, и готов лично все объяснить. Но разумеется, только когда вокруг станет потише».

Паладин, пару раз нервно вздохнув, взял себя в руки и даже попытался пошутить:

«Потише — это в желудке, когда нас обоих проглотят?»

Маг, не отвечая, повернулся к фениксу, из брюха которого начали доноситься странные звуки, сильно удивившие как саму тварь, так и демонов вокруг него. Метатели огня принялись опасливо пятиться, а когда изнутри огненной птицы, забивая желтый цвет пламени, начали просвечивать извивающиеся молнии, и вовсе порскнули наутек. Глаза феникса сошлись в кучку, придавая его морде на редкость дурацкое выражение (Снор, которого нетрудно было рассмешить, охотно заржал). Высший демон икнул, выпустив облачко дыма, и взорвался.

Грибовидное облако раздалось в стороны, а ударная волна перемолола спасающуюся бегством мелочь. Пламя исчезло, как присыпанное песком, и посреди громадного обугленного пятна на камне очутился целый и невредимый, хотя и слегка дымящийся чародей. Он чихнул, сморщился и в наступившей абсолютной тишине наставительно заметил:

— Вот нечего тянуть в рот всякую гадость.

Все гномы и люди, радуясь возможности сбросить напряжение, охотно засмеялись; Снора вообще пришлось поднимать с пола и ждать, когда он отдышится. Затем он огляделся, заметил поникшего паладина и нахмурился. Но Оцелот, удивительно вовремя очутившись рядом, положил руку ему на плечо:

— Видишь, что с ним случилось, когда он понял, кому на самом деле служит имперская Церковь?

Снор, переводя взгляд с мага на паладина, подумал, извлек из памяти моменты совместного с людьми похода и рассудил, что и впрямь особых причин не доверять парню после всего, что они вместе сделали, не было. Сколько раз, когда судьба очередного сражения висела на волоске, Альтемир мог предать гномов, если бы это действительно было его целью, но ведь не сделал. Напротив, сражался с демонами изо всех сил, не щадя себя. Впрочем, ярл решил для себя, что какое-то время будет внимательно следить за каждым шагом человека, прежде чем тот вполне очистится от подозрений.

Тем временем паладин и сам не захотел оставаться в стороне, вспомнив про слова сковавшего его чародея, и направился к Оцелоту, ожидая обещанных разъяснений. Маг, заметив его приближение, поднял вверх руки, как бы извиняясь:

— Терпение, мой друг. Еще немножечко терпения. Ведь мы же не хотим после столь многообещающего начала, как удачная охота на высшего демона, сорвать все наступление из-за какой-то лекции? Я расскажу тебе все на ходу, заодно и другие послушают.

Снор, предвкушая захватывающую историю, ринулся наводить порядок в войсках чуть ли не ретивей паладина. Сам же Альтемир, впрочем, действовал скорее на автомате, в его голове роилось слишком много вопросов, туманных предположений и безумных домыслов, чтобы там осталось место для отдачи приказов. К счастью, он был полковым командиром уже несколько лет, и нужные действия въелись в него, словно были вытравлены кислотой.

Оставалось, пожалуй, сделать только одну крайне важную вещь — Радимир убедил всех в ее абсолютной необходимости. Надо было дать понять всем солдатам передового отряда (предводители не в счет), что никакого феникса они не видели и видеть не могли — просто потому, что феникс был священной Солнечной птицей, и ничем иным. Архимаг объяснил это весьма просто — тем, кто вернется назад, для собственной же безопасности лучше не разносить гнусной ереси о каких-то там высших демонах. На Империю слишком многое навалилось зараз, чтобы выдирать из-под нее подпорку Церкви и вдобавок ввергать в войну с Армон-Дароном.

По мнению Оцелота, феникс показался только отряду Эрдессонов, поскольку не сомневался, что никто из них не выживет. Армия Короля наверняка не встретит ничего похожего на Солнечную курочку. Демоны и сами не хотели выдавать своей причастности к имперской Церкви.

В общем, архимаг уже разминал пальцы, чтобы создать печать массового изменения памяти, но Кьяр успел вмешаться:

— На гномах это не сработает. Преодолеть-то нашу природную защиту от магии ты преодолеешь, я в тебе не сомневаюсь, но половина наших бойцов поляжет сразу, а остальные могут сойти с ума. У нас все не так просто.

Оцелот явно задумался, но тут вперед вышел Снор, уже знающий, что делать:

— Ба-айцы! — Голос ярла звучно раскатился под сводами пещеры, тут же наполнившейся деловитым лязгом — все гномы выстраивали идеально ровные ряды, чтобы предстать перед своим вождем в лучшем виде. Выучка подгорных воителей потрясала: безо всяких видимых указаний младшего командного состава всего за минуту строй был готов и являл собой воплощение концентрированного внимания. Альтемир был уверен, что не забудет этого зрелища до конца своей жизни, и теперь лихорадочно обдумывал, как бы добиться от собственного полка хоть чего-то похожего.