Пешка в большой игре - Владимир Сухинин

Нейросеть самостоятельно, без команды, отразила атаку, и тварь застыла, широко раскрыв большие красные глазищи.

В последнюю пещеру они вышли через полчаса, все это время Алеш потратил на то, чтобы прикончить всех тварей.

Пещера была невысокая, но довольно большая. Складывалось впечатление, что это была настоящая природная каверна со сталактитами, которые почему-то светились, освещая неровным рассеянным светом пещеру. Алеш огляделся. На земляном полу без единого пучка растительности лежали в разных позах скелеты, даже не скелеты — мумии, хорошо сохранившиеся и представлявшие собой останки несостоявшихся героев.

Путешественники остановились в нерешительности и огляделись. Прокс обошел пещеру по кругу, применяя заклинание развеивания, но прохода не обнаружил. Подойдя к тому месту, откуда начал свой обход, он молча постоял, потом посмотрел на замерших спутниц, ждущих от него чуда, и в его глазах вспыхнула ярость. От понимания предательства, что их просто заманили, дали пустую надежду и оставили умирать вместе с остальными, гнев затопил его душу. «Сука ты, Рок!» — просипел он, так как говорить не мог, спазм сжал его горло, и большой твердый комок заполнил его. Он размахнулся и врезал по стене пещеры кулаком, вложив в удар все свои силы, и в нем излил бьющую из него ненависть, готовую разорвать его самого. Но сопротивления кулак не встретил, и Прокс, потеряв равновесие, повалился вперед. Он кубарем покатился под горку и оказался у чьих-то ног, одетых в космическую броню. А следом услышал отрывистую команду: «На колени! Руки за голову!»

Ставка

Я смотрел на улыбающегося хана, размышляя, какой дать ему ответ, но за меня ответил шаман:

— Для чего его определили в посольство, понятно. От него хотели таким образом избавиться, чтобы не марать свои руки. А живой он, потому что дурень и смерть боится заразиться от него этой дурью. Нам тоже не мешало бы держаться от него подальше. Дать ему награду и выгнать прочь, запретив появляться здесь. Сивучи уже отравились его ядом, потому и не убили его сразу.

Я скривился, как будто мне в рот насильно сунули лимон и заставили жевать. Великий хан и правая рука задумались.

— В твоих словах есть смысл, — наконец промолвил владыка степи. — Но он показал себя полезным, и я не чувствую, что поглупел, поэтому пусть пока останется, — и посмотрел на скептически усмехнувшегося шамана. Вся его худая сморщенная морда говорила: «И ты утверждаешь после этого, что не заразился?»

Хан сделал вид, что не заметил его насмешки.

— Это можно расценить и по-другому, — осторожно начал я. — Отец орков благоволит к нынешнему правителю степи и посылает ему помощь в моем, так сказать, лице. Если исходить из теории предопределенности событий, то это самый верный ответ на вопрос хана. А в тебе, шаман, говорит излишняя осторожность и желание защитить своих братьев.

— Видишь, как мудрено изъясняется моя левая рука, — вновь засмеялся хан, — а ты говоришь дурень. Может, наоборот, к нам придет просветление. — И он заржал в полный голос. Потом сделался серьезным, и уже это был настоящий правитель, властный, решительный и непререкаемый.

— Карам, окружить ставку несколькими кольцами воинов. Никого не выпускать! Всех от малого до гаржика собрать на площади! Мыс левой рукой будем ждать твоего сигнала.

Правая рука поднялся и вышел.

— Расскажи теперь, как ты стал Гремучей Змеей? — Голос хана звучал сухо и не давал повода даже помыслить отшутиться.

— Я пососал грудь шаманки Леней из этого рода. Потом прошел испытание, избив ее братьев. Вот и все.

— Она что, сама подставила тебе свою грудь? — Невозмутимость верховного шамана дала трещину. Он с огромным удивлением смотрел на меня, силясь понять мотивы девушки.

— Нет, не сама, она, как вы знаете, не только шаманка, но еще и дева-воительница, определенная в небесные невесты, и в знак своего положения ходит с открытой правой грудью. Вот я на нее и наткнулся ртом. Случайно. И пососал. Тоже случайно.

— Все равно он дурень, — остался при своем мнении шаман. — У нормальных разумных столько случайностей не бывает. Случайно натолкнулся на грудь, случайно пососал, случайно стал Гремучей Змеей, случайно остался жив и случайно со свидетелями попал в ставку, да и сюда в шатер попал случайно. Он просто забавляет Отца, и все. Ты будь осторожнее с ним, Тарпам. — Он впервые назвал хана по имени. До этого я не знал, как его зовут, все звали его только великий хан, и никак больше.

— Я уверен, что это заразно, — продолжил шаман. — Если моя внучка и лучшая ученица не убила его, а еще и приняла в род, то она заразилась от него. — Дед демонстративно отсел подальше.

Великий хан, не отвечая, просидел молча до тех пор, пока не пришел Быр Карам.

— Все собраны, что дальше? — доложил он.

— Пусть наш молодой лекарь посмотрит на них и попробует выявить шпиона. А ты будь готов его схватить.

— Он не сможет этого сделать, — влез я со своим мнением.

— Почему? — Все посмотрели на меня, а вопрос задал сам хан.

— Потому что шпион — сильный маг, он уничтожит всех стоящих рядом, и стражу в том числе, потом скроется.

Карам презрительно скривился:

— Нам маги не страшны, хуман, иди показывай врага.

— Как знаете. — Я не стал возражать, да и зачем? Эти ребята не поймут слов, пока рылом в собственное дерьмо не окунутся.

На площади столпились десятки орков и орчанок. В магическом зрении сразу выделился эльфар, стоящий за их спинами и старающийся не высовываться. Я применил заклинание развеивания и стал ждать, что будет дальше. Некоторое время стояла тишина, а потом раздались удивленные возгласы. Стража с опозданием рванулась к эльфару. Но тот применил свиток массового телепорта и скрылся в нем, прихватив с собой ближайших орков. Я не вмешивался по нескольким причинам, первую я уже описал, а вторая состояла в том, что мне не было необходимости делать всю работу за них. Быр Карам из зеленого стал почти серым, он стоял злой и с яростью махал топором, разрубая им воздух. Своего мнения по поводу операции захвата вражеского агента я не озвучивал. Постоял, посмотрел, как бесится правая рука, и пошел обратно к хану. Дорогу мне загородили воины личной стражи. Два орка, презрительно прищурившись, встали на моем пути.

Они преградили путь мне, левой руке самого великого хана! Зная их национальные черты, я долго раздумывать не стал, а смел помеху двумя сильными ударами по мордам прямо в нос каждому, с левой руки правого, с правой — левого, и спокойно прошел в шатер. Не рассказывая о результатах поимки врага, сел по левую руку хана и стал укреплять свое положение, так как ожидал, что сейчас следом за мной ворвется стража.

— Покажите язык, больной, — потребовал я голосом строгим и не терпящим возражений.

Хан послушно высунул язык и сам, без приказа с моей стороны, замычал:

— А-а-а.