Прости… - Галина Сергеевна Перун

Елена до сих пор находилась в напряжённом ожидании, вздрагивая при малейшем шуме, который доносился с лестничной площадки. Ей казалось, что вот сейчас придёт Валера и обо всём расскажет Игорю. А зная неугомонный характер сына, он придёт обязательно. И тогда ей нужно будет объясняться с мужем.

Игорь не был горячим ревнивцем, лёгкий флирт на стороне мог вполне пройти без семейных передряг. Но если Валера оставил себе несколько писем в качестве ценной улики, то этого уже достаточно, чтобы у мужа появились веские аргументы для развода.

Игорь очень хотел общего ребёнка и несколько первых лет, начала их семейной жизни, был просто одержим своим желанием завести маленького кроху. Но постоянные разъезды по стране и очень малое пребывание дома с семьёй, немного охладили его пыл. Он понимал, что воспитанием должна заниматься не только жена, поэтому вопрос временно оставили открытым.

Прежде чем сесть за стол и написать Сергею письмо, Елена очень долго думала. И всё же решилась. Валера был в чём-то прав, когда обвинял её в неискренности. Она должна набраться храбрости и честно во всём признаться. Несколько раз она начинала писать, а потом комкала бумагу, брала чистый лист и вновь повторяла попытку изложить свои мысли. Спустя час она всё же справилась со своей задачей:

Здравствуй, Серёжа!

В первых строках своего письма, хочу попросить у тебя прощения! Мне очень тяжело писать эти строки, но я должна быть с тобой откровенна до конца. Ребёнка больше нет. Я сделала аборт. Ты должен меня понять, в каком состоянии я тогда находилась. Ты был под следствием, я не знала, что мне делать одной, если честно, просто испугалась. Не вини меня за это, ведь у тебя есть своя семья. У меня тоже. Мой муж прекрасный человек, любит меня, не смотря ни на что — я не могу его предать. Прошу больше не писать мне, между нами всё кончено. Извини, что так вышло.

Лена

Перечитав ещё раз скупые строчки, она вложила лист в конверт и отправилась на почту.

Валера уже подходил к дому Кати, когда увидел Ирину Владимировну, она вышла из подъезда и пошла в направлении парка.

«Наверно это хорошо — можно поговорить с Катей наедине» — подумал он и прибавил шаг.

Катя действительно была дома одна, она не стала впускать его в квартиру и безразличным тоном спросила:

— Что тебе нужно?

— Мы так и будем с тобой разговаривать через порог? Может, я войду?

— Говори что хотел, у меня там, в комнате ребёнок один остался.

— Неудобно как-то на площадке разговаривать.

— Неудобно было вообще приходить сюда на твоём месте.

— Я понимаю, что ты сердишься на меня. Но ведь я не могу отвечать за поступки других людей!

— Другими людьми ты называешь свою мать?

— Катя, я тоже не прощаю её. Уже год как ушёл из дома и живу в нашем общежитии. Почему ты всех берёшь под одну гребёнку? Я же не виноват, что так случилось!

— Ты пришёл сказать только это? Уходи!

— И это тоже. Катя, мне плохо без тебя!

— Никогда, слышишь, никогда, я не прощу вашу семейку за то, что случилось! Твоя мамаша убила мою сестру! Как после этого, ты мог вообще сюда явиться! Ненавижу вас! — она громко хлопнула дверью у него перед носом.

Валера постоял несколько минут у двери и снова позвонил, но ему так никто и не открыл.

Он спустился по лестнице и прямо у подъезда столкнулся с Ириной Владимировной.

— Валера? — удивилась она неожиданной встрече.

— Здравствуйте, Ирина Владимировна! Как у вас дела?

— У меня-то всё в порядке, а вот у тебя, вижу, не совсем? Ты у нас был? — кивнула она головой в сторону дома. — Судя по выражению твоего лица, Катька выставила тебя вон? Разговора не получилось?

— Ну, да, — пожал плечами Валера.

— Пойдём обратно, — она взяла его за руку.

— Нет, Ирина Владимировна, я не пойду — это бесполезно! Она меня никогда не простит!

— Куда она денется от нас? Ты мне когда-то помог, а теперь настала моя очередь. Ты не должен так быстро сдаваться! А иначе что ж это за любовь у вас такая? Вы ребята совсем ещё молоды и должны научиться прощать друг друга и быть откровенными.

— Мне кажется, она не любит меня, — горестно произнёс Валера. — Уже год прошёл, как я пытаюсь к ней подойти и помириться, а не получается всё как-то.

— Ничего не хочу слышать! Держи, — она всунула ему в руки пакет с продуктами и повернула к дверям. — Скажешь, вернулся мне помочь, а дальше, по ходу, что ни будь, придумаем.

Ирина открыла своим ключом дверь и, приложив палец к губам, показала рукой входить.

Валера тихо вошёл следом и, опустив сумку на пол, прислушался: на кухне кто-то всхлипывал и, судя по всему, это была Катя.

— Катя, что случилось, ты плачешь? — как ни в чём не бывало, спросила Ирина.

— Нет, я не плачу! — всхлипывая, ответила девушка.

— К нам кто-то приходил, пока меня не было?

— Да, приходил! — крикнула раздражённо Катя. И судя по её голосу, плачь, усилился.

— Валера? Я встретила его у подъезда.

— Да, и я его прогнала!

— Ну и зачем?

— Не знаю! — ещё сильнее разрыдалась Катя.

— Может быть, вам следовало поговорить и во всём разобраться? Ты же понимаешь, что он абсолютно не виноват в этой ситуации. Почему ты не хочешь с ним разговаривать? Он же любит тебя, — Ирина сделала рукой знак, что бы Валера оставался на месте, и подошла к Кате. — Тебе обязательно нужно с ним поговорить.

— Мама, я не могу так больше! Вижу его и сразу вспоминаю отца и Елену Васильевну. Понимаю, что Валера, здесь не причём, но ничего с собой поделать не могу! И без него мне плохо — вздохнула Катя.

Валера не хотел больше слушать эти откровенные разговоры, ему стало немного неловко за себя, что он стоит здесь и подслушивает. Набравшись