Дело без трупа. Неоконченное дело - Лео Брюс

— Фреда? — переспросил сэр Уильям.

— Да. Вторая горничная в доме. Самое шумное маленькое создание, какое мне только встречалось прежде. Но именно она сообщила мне нечто крайне интересное.

И Биф изложил историю Фреды о незнакомце на подъездной дорожке.

— Вот это действительно очень важно, — отметил сэр Уильям. — Здесь заключен реально полезный для нас материал. Мы обязаны побеседовать и с этой девушкой, и с механиком. Как вы думаете, мистер Николсон?

— Да, — с неохотой согласился тот, — хотя бы что-то конструктивное, но не лишенное некоторых противоречий. До сих пор сержант Биф подводил нас к выводу, что убийство совершил некто, находившийся в доме, но не Стюарт. Эти же показания свидетельствуют о существовании некоего чужака.

— Я не подводил вас ни к каким выводам, — возразил Биф. — С самого начала заявил, что не знаю, кто совершил преступление. Мы имеем дело с одним из тех случаев, когда пытаешься сложить два и два, а результата никак не получаешь. Но факт остается фактом. В ту ночь кто-то скрывался в кустах перед домом. По-прежнему не верите? У меня есть тому дополнительное подтверждение. Что скажете вот об этом? — спросил он и достал из кармана ключ или отмычку, найденную утром среди кустов Эдом Уилсоном. — Откуда этот предмет взялся в траве перед парадным крыльцом? Как бы тщательно ни запер все двери и окна Дункан, для дела против Стюарта это не так важно, если некто с помощью этой отмычки мог легко проникнуть в дом. И это мог быть тот самый человек, кого Фреда видела идущим вдоль подъездной дорожки, или же мужчина, спавший в летнем домике…

— Или кто угодно другой, — вмешался сэр Уильям. — Для нас важно то, что некто посторонний имел возможность проникнуть (и, вероятно, проник) в дом тем вечером.

— Совершенно верно, сэр, — сказал Биф. — Вы выразились предельно точно. Но мне все же представляется наиболее важной из всех собранных мною улик вот эта трость с мечом внутри, — продолжил он, доставая оружие, купленное в лавке старьевщика. — Однако мне вновь придется повторить, что это не дало мне оснований для каких-либо четких и логически обоснованных выводов. Улика может означать либо все, либо ничего, и у меня есть сомнения, выясним ли мы это когда-нибудь. Я обнаружил трость в магазине подержанных товаров в Сайденхэме в ходе проведения расследования, а когда поинтересовался у хозяина происхождением данной вещи, он рассказал, что приобрел ее у престарелого бродяги как раз на следующее после убийства утро. Потратив немало усилий и денег, я сумел разыскать бродягу. — Биф откинулся на спинку кресла, сложил руки поперек груди и посмотрел на сэра Уильяма Петтери и на Николсона, словно ожидая услышать от них поздравления с успехом.

— Он — совершенно опустившийся старый человек, — продолжил Биф, — который живет в таком месте, которое я, если бы еще служил в полиции, немедленно закрыл бы и ликвидировал. Но нынешние полицейские стали на редкость равнодушны к подобным вещам, а санитарные инспекторы предпочитают на многое закрывать глаза. К моему величайшему сожалению, когда я попытался допросить этого человека, то не смог получить у него никакой информации. Старик бормотал какую-то чушь о зарубежных государствах, но делал ли это намеренно, чтобы выглядеть сумасшедшим, или на самом деле был не в своем уме, определить было невозможно. Зато нам достоверно известно, что Эд Уилсон видел его выходившим из сада при «Кипарисах» утром после убийства с этой самой тростью в руке. И у меня есть основания полагать, что с недавних пор кто-то сделал летний домик в саду своим ночным пристанищем…

— Какие основания? — уточнил Николсон.

Биф вынул свой карманный футляр и показал нам маленькие, частично обугленные обрывки тонкой бумаги, собранные им с пола летнего домика, когда мы его осматривали.

— Вот какие. Знаете, что это? Остатки окурков сигарет, табак из которых некоторые используют, чтобы набить трубку. Теперь мое предположение: старый оборванец в тот вечер забрел в летний домик, отоспался в нем, нашел там же трость с лезвием внутри и утром как ни в чем не бывало вышел из сада, прихватив ее с собой.

— Отлично, — произнес сэр Уильям. — Давайте выскажем именно такое предположение. Каким образом это позволяет связать старого бродягу с совершенным преступлением? Есть причина считать его замешанным в убийстве?

— Все это выглядит несколько забавно, — ответил Биф. — Убили человека, а на следующее утро старик, проведший рядом с домом всю ночь, выходит из усадьбы с тростью-мечом в руке. Слишком странно для обычного совпадения, верно? — И он с озабоченностью покачал головой.

— Но если вы предполагаете его участие в преступлении или хотя бы соучастие, — вставил Николсон, — неужели он задержался бы там так надолго? Находился поблизости от места преступления всю ночь, чтобы уйти при ярком свете дня? А если его трость — орудие убийства, стал бы он так поспешно продавать ее местному лавочнику?

— Я не утверждаю, что он и есть преступник, — пояснил свои слова Биф, — но в то же время не считаю его присутствие в усадьбе простой случайностью.

— Вы думаете, что трость каким-то образом применялась для совершения убийства?

— У нас есть необъяснимые следы на подушке, — напомнил Биф.

— Да, — задумчиво кивнул сэр Уильям. — И от этого никуда не денешься.

— А теперь остался только один момент, на который хотелось бы обратить ваше внимание, — сказал Биф. — Я имею в виду подслушанную Дунканом фразу: «Это сейчас у меня в хирургическом кабинете». Когда я спросил о ней Стюарта Феррерса, он заявил, что не помнит, когда произносились эти слова, и понятия не имеет, что они могут значить. А ведь мы имеем дело с человеком, которому грозит суд и возможный смертный приговор. Его мозг должен работать сейчас особенно активно. Если бы речь шла о книге, которую он одолжил Бенсону, или о чем-то подобном, даю десять к одному, он смог бы дать нам какое-то объяснение. И у меня сложилось впечатление, что ему прекрасно понятен смысл фразы Бенсона, вот только он не хочет признать это.

— И что же, как вы думаете, означали слова Бенсона? — спросил сэр Уильям.

— Вот здесь вы ставите меня перед необходимостью сообщить о своем бессилии, — ответил Биф. — Когда человек, чьего оправдания вы добиваетесь, не рассказывает всего, что ему известно, вам едва ли удастся добиться многого, не так ли? А потому должен подвести под этим черту, джентльмены. Я изложил вам все, что знаю, поделился всеми своими находками, но ничто не складывается в единую картину, и мне не удается установить истинного виновника.

— Понимаю, — произнес сэр Уильям, медленно вращая кольцо на своем пальце. Затем он внезапно поднял взгляд. — Не думаю, что вы понадобитесь нам как свидетель, сержант, — сказал он резко, — хотя вы действительно сумели снабдить нас несколькими важными уликами. Я поручу мистеру Николсону связаться с той девушкой и взять показания у механика. Боюсь, однако, нам ничего не даст предъявление в качестве вещественного доказательства найденной трости с лезвием, как и упомянутого вами отравленного виски.

— Как же в таком случае вы собираетесь добиться его оправдания? — изумился Биф.