Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года - Сергей Чупринин

речь Хрущева – она многими благоговейно и дословно записана – рассеяние последних иллюзий. Все то же, только хуже, мельче. Рады одни лакировщики, получившие решительную и безоговорочную поддержку.

Вечером после совещания поехали на могилу Фадеева. С поминок на поминки, как сказал очень удрученный Овечкин (А. Твардовский. Дневник. С. 264).

За последний год положение в литературе складывалось просто, я бы сказал, трагически.

Появляются один за другим романы вроде романа Дудинцева, рассказы, театры наводняются спектаклями черт знает какими. Это волновало всю партию.

Наступает наш писательский пленум. Перед ним произошел решающий для нас разговор с Никитой Сергеевичем, потому что ходили всякого рода слухи по поводу позиции тов. Хрущева по отношению к литературе, якобы он сказал, что не надо вмешиваться в писательские дела и т. д. Всякие подобные слухи деморализировали и тормозили работу среди писателей. А подавляющее большинство писателей, как показал писательский пленум, – 99,99%, стоит на правильных позициях. Только какая-то кучка, до крайности активная, создавала массовидность протеста против партийности нашей литературы и умелыми объединенными действиями создавала угрожающее положение в нашей писательской организации. Она была за размагничивание советской литературы.

В этот момент и произошел решающий разговор. Назавтра должен был состояться пленум. Никто из этой кучки, которая только что потрясла основы социалистического реализма и партийности в литературе, – никто из этой кучки на пленуме не сказал ни слова. Это сыграло ясную и определенную роль. Большое значение имела в этом деле большевистская, партийная речь тов. Хрущева. Мы радовались ей, это был для нас праздник – для подавляющего большинства советских писателей. Перед этим была просто ужасная муть (Молотов. Маленков. Каганович. 1957. С. 409, 410).

Давайте-ка подумаем, как нам приободрить этих литераторов. Что, если в следующее воскресенье собрать всех московских писателей и артистов у меня на даче? Пусть погуляют, поудят рыбу, потом подадим им обед на свежем воздухе. Идите, распорядитесь (цит. по: У. Таубман. С. 339).

Примером неверного изображения нашего общества, характера наших людей может послужить и стихотворение Р. Рождественского «Утро», также опубликованное в сборнике «Литературная Москва» (сборник первый). Стихотворение носит аллегорический характер, но смысл этих аллегорий совершенно ясен. Если верить автору, то только сейчас наступает «рассвет», а вот до недавней поры в нашей жизни господствовала сплошная «ночь», воплощенная в облике страшного существа, подчинявшего людей своей безраздельной власти и заставлявшая их служить себе – одному себе, больше ничему и никому (с. 1).

В этой заметке дается крайне одностороннее представление о Н. Заболоцком, неверно ориентируется и сам поэт, в творчестве которого подчеркивается и выделяется стремление уйти от реальной жизни, противопоставить ей бесплотную «грезу».

говоря о последствиях культа личности, было бы неправильно преувеличивать его вредное влияние.

Не оставляя в тени ни одного отрицательного явления в развитии советской литературы в годы распространения культа личности, мы не должны забывать, что социалистическая природа нашего общества помогала большинству писателей избежать пороков, принесенных культом личности.

Однако в 1956 году были единичные выступления в печати и на собраниях, где прямо или чаще всего косвенно отдельные литераторы ставили под сомнение правильность некоторых решений партии по вопросам литературы в послевоенные годы.

Таковы были публичные выступления О. Берггольц и К. Симонова с требованием пересмотра партийных решений по идеологическим вопросам, принятых в 1946–1948 гг. (Литературная газета, 16 мая. С. 1).

П. Бровка: В докладе секретариата довольно пространно разбираются недостатки романа В. Дудинцева и некоторых других произведений, но мне кажется, что эта критика дана в какой-то обтекаемой форме, с постоянными оговорками.

Роман В. Дудинцева и подобные ему произведения – явление в литературе отрицательное. Мы не можем мириться с тем, что у нас появляются произведения, в которых возводится клевета на нашу действительность (Литературная газета, 21 мая. С. 1–2).

С. Михалков: В последнее время в нашей литературе каким-то потоком появились произведения, вызывающие, мягко говоря, недоумение и тревогу: путаные статьи, двусмысленные рассказы, странные стихи. Авторы этих произведений, скажем, А. Яшин или В. Дудинцев, метя в противника, попадают в своих. Не хотели, но попали (Там же. С. 2).

В. Закруткин: Еще до приезда на пленум мы слышали о тех довольно тревожных и горестных делах, которые происходили среди некоторой части московских писателей. Почему же эти товарищи не говорят, чего они хотят, почему они не отстаивают свою точку зрения? Если получилось так, что отдельные наши произведения принял на вооружение враг, надо, чтобы авторы этих произведений сказали об этом.