Последняя любовь президента - Андрей Курков

– Вам бы поосторожнее. – В комнату опять без стука заглянул Светлов, когда я заканчивал десятое отжимание. – Сердце ведь.

Я поднялся на ноги, уселся за вчера принесенный в комнату рабочий стол, спиной к кровати.

– Докладывай! – бодрее обычного скомандовал я.

Генерал почесал лоб.

– Нескромный вопрос, – проговорил он негромко. – Сергей Павлович, вы когда-нибудь занимались эротикой?

– Чем? – Глаза мои от неожиданности округлились, и тут же захотелось их прищурить.

– В Доме художника сегодня открывается ваша выставка эротической фотографии. Спонсор выставки – Казимир.

Я развел руками. Слов не было.

– Я пойду, проверю в интернете. На афишке был адрес вебсайта. Сейчас вернусь.

Пока Львовича не было, я думал о женщинах. И о том, что нет ничего менее эротичного или сексуального, чем политика. И вдруг я в полной мере ощутил свое одиночество. Я, окруженный одними мужчинами, ем тюремную пищу, приготовленную тюремным поваром-мужчиной для арестантов-мужчин. И как это я еще не свихнулся?! А может, я свихнулся давно? Когда согласился стать политиком? Ведь именно с тех пор моя жизнь стала стерильной и холодной, как хирургический инструмент. И сам я стал хирургическим инструментом, ничего не ощущающим, ни от чего не получающим ни удовольствия, ни радости. Только виски и холод добавляют краски в мою белую, цвета больничных простыней, жизнь.

В дверь постучали, и я, удивленный, крикнул: «Войдите!», теряясь в догадках: кто бы это мог быть? Но это был Светлов с пачкой бумаг в руках. Непривычное, теплое выражение его лица насторожило меня. Он подсел на стул по другую сторону стола и протянул мне пачку распечаток. Руки вдруг прониклись нежностью и стали аккуратно раскладывать по столешнице фотографии. Игривые позы, взгляды, полные насмешки и вызова. Это была Нилочка! Это было больше десяти лет назад. Я ей подарил камеру и пленку, а она подарила объективу себя.

– Вы знаете ее? – прошептал Светлов.

– Да, это моя бывшая секретарша. Нила.

– Хорошие фотографии, – задумчиво произнес генерал Светлов. – Смелые, но, несмотря ни на что, совершенно не грязные, не пошлые.

Говоря это, он, должно быть, задумался о женщинах. И о себе. О «теплом» смысле жизни.

– Он явно хочет вас представить сексуально озабоченным, – произнес Светлов, думая, однако, о чем-то своем.

– Мне это повредит? – спросил я.

– У меня странные ощущения, – признался, глядя в упор в мои глаза Светлов. – Я скоро вернусь. Мне надо проверить ваше дело.

– Какое дело?

– Ваше досье.

От слова «досье» меня обдало холодом, и холод этот, вызвавший волну мурашек по спине, придавленной бронежилетом, как ни странно, привнес в мое самоощущение некий независимый уют. Независимый от моего настроения и моих мыслей.

– А что, на президентов заводят досье? – усмехнулся я, наклоняясь вперед и нависая над столом.

– На всех заводят досье. – Светлов пожал плечами. – Важно – кто заводит, а не что заводят!

И он ушел, кивнув вместо «до свидания». Но ушел какой-то легкой походкой, словно только что сбросил с плеч тяжелейшую ношу в своей жизни.

Я поднялся на ноги. Отжиматься от пола не хотелось. Хотелось сбросить к чертям этот бронежилет, надетый на свитер. Хотелось принять холодную или, в крайнем случае, теплую ванну. Теплую, но со льдом. Чтобы кубики льда или просто льдинки покалывали кожу, обжигали холодком, напоминали мне о том, что я способен выдержать многие испытания и даже превратить их в привычку, совершенно не пагубную. В привычку, без которой не смогу потом прожить!

Египет. Хургада. Конец июня 1992 года.

«От каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Хороший лозунг, но я так и не сделал его девизом своей жизни. Потому что скромный. Кто меня таким воспитал – понятно. Мама. А тут, пару дней назад, приятный сюрприз. Отдавался я работе точно «по способностям» и не требовал ничего, просто брал, что давали. И вот Жора Степанович с горящими от ощущения своей щедрости глазами заходит в мой мини-кабинет и говорит:

– Послезавтра уходишь в отпуск!

– ?..

На немой вопрос в моих глазах он только усмехается.

– Летишь в Египет! По путевке! Спонсирует турагентство «Восточный экспресс», а мы его владельца делаем вице-президентом Ассоциации. У нас ведь не было вице-президента!

– А что брать с собой? – спрашиваю я и понимаю всю ду-рацкость моего вопроса.

– Ты на море когда-нибудь был?

– Конечно!

– Вот и бери все, что надо для моря. И не забудь, что там жарко!

Отпускные в розовом конверте мне занесла Вера.

– Ты женился? – спросила она шепотом.

– Нет, расписался, – ответил я, заглядывая в конверт и, к своей радости, видя там не меньше пятисот баксов.

– А какая разница? – шепчет она, а в глазках – насмешка.

Я вздыхаю. Смотрю на нее сожалеюще-потребительским взглядом. Она ведь просто конфетка. Тоненькая, в черных обтягивающих брючках-дудочках, в игривой цветастой блузке, с мальчишеской стрижкой, придающей милому личику нагловатоозорное выражение.

– Расписываются, чтобы прописать или прописаться, – говорю я, пытаясь пародировать ее смешливый шепот. – А женятся для обоюдного предъявления сексуальных претензий!

– А ты, оказывается, умнее, чем я думала! – шепчет Вера и оглядывается на оставленную приоткрытой дверь в мой миникабинет.

«Что это я сморозил? – задумываюсь я и, прокручивая в ускоренном темпе свои последние фразы, успокаиваюсь. – Многозначительно, но остроумно».

– А с чего ты взяла, что я… – С трудом подыскиваю слово, чтобы было оно не таким обидным, ведь о себе говорю. – С чего ты взяла, что я глупый?

– Так тебя таким сюда привели!

– Ну, значит, я здесь поумнел! Твое влияние!

– Жалко, мне путевку не подарили, – вздыхает она.

Ее легкий, почти подростковый голос, пришедший на смену шепоту, говорит о том, что диалог наш почти закончен.

– Ты же знаешь, ша́ры на всех не хватает, – успокаиваю я, тоже перейдя на нормальный тон. – Я бы тебя с собой взял.

– Там, кстати, хватит на вторую путевку! – Вера показывает пальчиком на розовый конверт в моих руках.

В дверь кто-то стучит. Очень вовремя. Мне не приходится «выруливать» из тупичка, в который игриво поставила меня Вера своими последними словами.

Заходит очередной потенциальный член Ассоциации предпринимателей.

– Вам кофе или чай? – Вера невинным взглядом касается глаз посетителя.

– Кофе, – говорит он.