Кандидат - Роман Корнеев

Юля и Джон о чём-то тихо переговаривались, Рэд же — вспоминал.

Что такого? Привычная тренировка нервной системы. Вопрос — ответ.

Картинки, фразы, пейзажи, диалоги.

Спустя некоторое время игра наскучила, нужно чем-то себя занять.

Рука Рэда потянулась к карману. Нужно просто воспроизвести ту эрвэграфию, чего тянуть.

Медленно, плавно, гладко скользя по наклонной поверхности, двигалась проекционная пластинка, вот она летит, разворачивается в воздухе, падая на ладонь своей прозрачной стороной. Ну, что тут у нас?

Стройная, губы чуть более полные, чем ему нравится, острые ключицы, пепельные волосы гладкой волной на хрупких плечах, укрытых тонким слоем ткани. В её облике не было ничего, что выделило бы из толпы. Обычная жительница периферийной Пентарры. По крайней мере, на первый взгляд.

Рэд с минуту ласково разглядывал ожившее изображение, потом осторожно свернул его, спрятал. Вот он, обещанный подарок.

Спасибо.

Юля с Джоном враз перестали разговаривать, уставившись на него.

—Спасибо.

—О чём ты?

—Это же вы мне подсказали разгадку всех этих фокусов с силовыми полями.

—Каким образом?

—Простым. Чем дальше мы забирались на север, и чем ближе я знакомился с Исили, тем больше мне виделось похожего в том, что рассказывала она, и том, что описывали вы во время сеансов связи. На самом деле, стоило лишь немножко поднапрячься, и мы бы сразу догадались, что здесь к чему. Да, подобные формы разумной жизни — и в нашей Галактике… но всё же на самом деле лежало у нас на ладони.

—И соваться тебе туда — не следовало.

Рэд помолчал, сделав вид, что не уловил ноток тревоги.

—И соваться мне было бы не нужно. Абсолютно точно. В той же Исили было больше от инопланетного разума, чем во всех этих «полянах», «пещерах», «курганах», «камнях» и прочая. Одно мне непонятно — что здесь делает Воин Элн? Неужели он и в самом деле прибыл только затем, чтобы просветить нас троих относительно подробностей той переделки, из которой мы потом так ловко выбрались?

—Ну, он тоже пытался решить…

—Скорее всего, они подозревали нечто подобное с самого начала. Примите просто за предположение. Несложную задачку Воин доверил нам, а сам занялся…

—Исследованиями?

—Вроде того. Или просто ждал. На самом деле, меня в нашей истории интересует только одно — как это всё сочетается с Законом Бэрк-Ланна.

—Прибудем на место — Паллов всё разъяснит.

—Так точно.

Наступила тишина, больше, до самого отлёта, никто так и не заговорил. Шлюпка Воина Элна покинула пределы планеты часом ранее.

Спустя полчаса их «Сандорикс» оторвался от тверди Элдории и тоже направился к границам ЗВ. Только бортовой церебр заметил, как за их кормой захлопнулся непроницаемый купол чужого силового поля.

Они канули в бездну чужой браны подобно тому, как срываются вниз потоки водопада. Стремительно, почти бесшумно. Чтобы ожить далеко внизу яростным рёвом стихии.

Для них всех начиналась новая эпоха.

Настраиваясь на затяжной интергалактический прыжок, Воин Элн никак не мог отложить эту сверлившую его мысль.

Ему, Избранному, было дано слишком много сил и возможностей, чтобы он сумел разгадать загадку Элдории раньше юного, неопытного Кандидата. Было во всей этой истории нечто чудовищно несправедливое, чтобы вот так её оставить — в виде короткой записи посредине его бесконечно тянущейся траектории через всю человеческую Вселенную. Истории, подобные этой, никогда не затеряются, напомнив о себе в самое неподходящее время в самом неподходящем месте. Не обязательно напомнив именно ему, Воину Элну, не обязательно при жизни нынешнего поколения людей или Вечных. Но ей не суждено быть забытой, а значит, о ней не имел права забывать и он сам.

Воин слишком доверился своему чувству окружающей вселенной, которое не позволило в итоге ему вовремя отыскать источник купола. Источника и не было. Вернее, таковым служили одновременно тысячи людей, россыпи безликих «летающих камней», все эти «луга» и древние капища.

Чужак благодаря редчайшей случайности наткнулся на тихо погибающую вдали от основной цивилизации Элдорию и поспешил подхватить нити управления распадающейся экологией, не забыв и про важнейшую её часть — человека.

Чужак всё это время работал на одно — сохранение и дальнейшее развитие разнообразия природы, в том числе природы человека. Крошечные народы со своим языком, стремительные направленные мутации первичных видов, разводимых некогда колонистами.

О, чужак был далёк в своих целях от целей Вечных и даже приснопамятных Конструкторов. Ему чуждо было стремление к праведности и социальной устойчивости. Он отнюдь не был сенситивистом в любом из смыслов, вкладываемых в это слово разными народами Вселенной. Он не ценил разум да одну лишь его безумную редкость в этой вселенной. Его цели до сих пор оставались малопонятны.

Зато такому, видоизменённому чужим разумом человечеству не нужны больше были мёртвые терраформеры, природа не угасала, наоборот, биоценозы усложнялись с каждым поколением входящих в них живых существ. Элдория оживала тем быстрее, чем скорее люди забывали свои корни, становясь свободными и вместе с тем растворяя в себе сознание чужака. Так он сам попал в ловушку.

Всё это Воин Элн проглядел в поисках источника. Какой источник был у жизни на Старой Терре? Погибшая Мать сама по себе была не источником, но плодом человечества.

Элдория же — ещё одна неудачная попытка вернуть то, что вернуть невозможно. И остаётся только надеяться, что эта попытка не обернётся ещё одной чудовищной трагедией. Во всяком случае, судьба этой планеты теперь вне их власти.

По сути, если Воин и мог кому-то в этой истории помочь, так это Кандидату. Но и тут он опоздал, не рассчитав прыти подопечного.

Судьба Рэдэрика Ковальского на этом неизбежно изменится, и как она в итоге отзовётся на будущей истории Галактики, не сможет теперь предсказать даже Первый.

Что касается этих двоих, то для каждого из них момент откровения рано или поздно бы настал. С большей или меньшей пользой — теперь и не скажешь. Но если они ещё раз всё-таки встретятся, значит, всё ещё может пойти в должной колее.

Ковальский думает о новой жизни. Он ещё молод, ему необходимо о ней думать. Но однажды былое обязательно вернётся. И задаст свои вопросы.

От ответов на которые всё и будет зависеть.

Прыжок поглотил Воина, оставив Элдорию одну.

Легенда эта зовётся с’Урнуле Вилон, «песнь о покинутых».

Когда-то, давным-давно, ещё в другие эпохи само знание, заключённое в ней, было силой, способной воздвигать горы и разрушать цивилизации.

Было сказано, что сама суть Вечности таится в этих стройных пятирядных стихах. Потому с’Урнуле Вилон сохранялась лишь в магически сокрытых от любопытных глаз местах, однако даже там сами свитки, на которых высшим слогом Линия, Языка Матерей были записаны слова с’Урнуле Вилон, очень нечасто брал в руки человек. Это случалось лишь в том невероятном случае, если в одной из сотен и сотен строф легенды вдруг начинали сомневаться.