Голый шпион - Геннадий Соколов

Прошли годы. Имя «Мужчины без головы» по-прежнему занимало умы репортеров. Но ни Дункан Сандс, ни Марго, ни Дугласа Фэрбенкса младший — никто не хотел раскрывать тайну. Оставался без ответа и вопрос о том, куда делась последняя, шестая фотография, которая оказалась в альбоме Бэрона-Уарда.

Впрочем, стоит ли задавать риторические вопросы, ответ на которые и так понятен.

Об «охоте на ведьм», о компромате Гувера и о секретном досье «Боутай».

До сих пор мало кто знает, что эхо «скандала века» докатилось и до Вашингтона. То, над чем я трудился в Лондоне, имело отношение и к Соединенным Штатам Америки, нашему главному противнику в «холодной войне».

В свое время я познакомился с архивными материалами Федерального бюро расследований США на этот счет. В них оказалось немало любопытного.

В начале июня 1963 года в кабинет директора ФБР Эдгара Гувера был приглашен один из его заместителей — руководитель федеральной службы контрразведки Уильям Салливан. Причиной встречи был начавшийся в Лондоне судебный процесс над доктором Уардом. Тема совещания касалось вопросов национальной безопасности в связи с делом Профьюмо.

Уильям Салливан пришел к шефу хорошо подготовленным. Он подробно проинформировал Эдгара Гувера о ходе расследования в Лондоне. Кроме того, доложил ему о первых результатах допросов советского перебежчика майора 1-го Главного управления КГБ Анатолия Голицына.

Эти допросы с осени 1962 года проводили за спиной ФБР сотрудники отдела контрразведки ЦРУ, который возглавлял Джеймс Энглтон. Для ведомства Гувера такой поворот дела был хуже пощечины. Ведь важнейшая информация шла в обход ФБР.

До стен Овального кабинета в Белом доме дошли отзвуки недовольства Гувера в связи с недостаточным уровнем взаимодействия двух ведущих спецслужб США. Разбирательств по этому поводу на ковре у президента не хотел никто. Портить отношения с многоопытным Эдгаром Гувером никак не входило в планы тогдашнего директора ЦРУ Джона Маккоуна, назначенного на этот пост всего два года назад. Поэтому Джеймс Энглтон, под давлением обстоятельств и с согласия руководства, вынужден был поделился с Уильямом Салливаном материалами, полученными ЦРУ в ходе допросов «Лэддла». Этот псевдоним Анатолию Голицыну дали его кураторы в Лэнгли.

Заканчивая свой краткий доклад, мистер Салливан оторвался на минуту от принесенных им документов, содержание которых он излагал Гуверу, и, глядя ему прямо в глаза, заметил.

— Этот «старый лис» Энглтон пригласил в Вашингтон парней из МИ-5 и познакомил их с «Лэддлом». Недавно ЦРУ переправило его в Лондон. «Лэддл» утверждает, что Профьюмо находился «под колпаком» у русских. А Профьюмо, как известно, был нашим доверенным лицом по ряду важнейших совместных проектов, в том числе, по «Скайболту» и «Поларису». «Лэддл» полагает, что Иванов прослушивал разговоры Профьюмо. Кроме того, у него в разработке был лорд Астор. «Лэддл» считает, что русские могли поставить свои «жучки» и в имении Асторов. С Билли у ЦРУ тесное сотрудничество уже много лет. Если «Лэддл» прав, то была возможна «утечка» секретной информации.

Гувера эти слова не обрадовали. Ему давно уже надоело слышать о бесконечных «проколах» в работе британской контрразведки. Справедливости ради, впрочем, нельзя не заметить, что многое из того, что излагал на допросах своим заокеанским хозяевам Анатолий Голицын, было, скорее всего, лишь его собственной, хотя и весьма правдоподобной, фантазией на заданную тему. Работая по линии KP (внешней контрразведки) в хельсинкской резидентуре КГБ, майор Голицын понятия не имел о моей работе в Лондоне. И, тем более, о каких бы то ни было секретных операциях ГРУ. В лучшем случае, он мог о них лишь догадываться.

Голицын, что было сил и возможностей, старался угодить американцам в их желании получить как можно больше кремлевских секретов. И он из шкуры вон лез, дабы доказать парням из Лэнгли свою необыкновенную «информированность».

Надо сказать, что слушатели у Голицына в лице Джеймса Энглтона и его подчиненных оказались весьма восприимчивыми к рассказам перебежчика, замешанным на полуправде-полулжи. Когда же десять лет спустя в ЦРУ, наконец, осознали всю глубину таланта Голицына-рассказчика, было уже поздно. Горе-перебежчик, спровоцировавший беспрецедентную «охоту на кротов» в западном разведывательном сообществе, принес ему, возможно, больше вреда, чем пользы. Посрамленный Джеймс Энглтон в 1974 году был вынужден подать в отставку.

Но в шестьдесят третьем году такой позорный исход дела был еще никому неведом. И директор ФБР не хотел, чтобы английский скандал перерос в американский.

— А что сообщает Бейтс? — спросил своего заместителя Эдгар Гувер.

— Из Лондона скверные новости, — заметил в ответ начальник контрразведки.

Салливан достал из папки последнюю шифротелеграмму, полученную накануне от резидента ФБР в Лондоне Чарльза Бейтса. Бейтс работал в американском посольстве в Великобритании под прикрытием должности атташе по юридическим вопросам.

Эдгар Гувер недолюбливал своего человека в Лондоне и давно искал подходящий повод, чтобы от него избавиться, но на этот раз полученные от резидента материалы заставили шефа ФБР на время забыть о давней вражде. Гувер был не на шутку встревожен сообщением, полученным из Лондона.

В нем говорилось, что в ходе расследования Скотленд-ярдом дела Профьюмо всплыли имена Мариэллы Новотной и Сюзи Чанг. Эти имена были хорошо известны шефу ФБР. Обе дамы являлись любовницами президента США. И их показания на суде в Оулд Бейли могли дискредитировать Джона Кеннеди.

До тех пор Гуверу удавалось держать под контролем информацию о любовных похождениях президента. Он собственноручно еще во времена Второй мировой войны открыл в бюро досье на молодого Кеннеди. Поначалу в нем были лишь материалы, полученные ФБР из Лондона, куда Джон ездил навещать своего отца, посла Соединенных Штатов Америки в Великобритании. Затем информация стала прибывать из самых разных источников.

В те годы директор ФБР самолично дал указание на «про-слушку» всех телефонных разговоров Кеннеди-младшего, служившего в годы войны в военно-морской разведке США. Именно тогда на стол Эдгару Гуверу попали первые материалы, компрометирующие Джона Кеннеди. Молодой, но неопытный офицер ввязался в любовную интрижку с некой датчанкой по имени Инга Арвад. На деле же, как выяснилось, эта мисс работала на германскую разведку. Не без помощи Гувера дело удалось замять.

В последующие годы список любовниц будущего президента США рос как на дрожжах. И в гуверовском досье на Джона Кеннеди появились имена кинозвезд и топ моделей. Среди них — Джудит Кэмбелл, Мэрилин Монро, Мариэлла Новотна…

Надо сказать, президент США никогда не скрывал своей любви к слабому полу. Под рождество 1963 года Кеннеди встретился для переговоров с Макмилланом в Нассау на Багамских островах. Сидя с британским премьером и его заместителем на берегу океана и любуясь стройными фигурками проходивших мимо купальщиц, Кеннеди заметил Макмиллану: