Лгунья - Екатерина Гичко

Она опять стрельнула глазами на харена и деловито уточнила:

— Мёрзнете? Дать шкуру? Тут есть волчья.

— Давайте.

Майяри порылась в своей постели и, с трудом вытянув за лапу серый мех, бросила его харену. Тот не спеша поднял его и, повернувшись спиной, начал оборачивать шкуру вокруг бёдер.

— Ого, какая у вас шикарная задница! — лицо Майяри осветил восторг. — Вот это я себе навоображала! Мне даже немного неловко за свою фантазию.

Ранхашу тоже стало самую малость неловко, и он поспешил завязать лапы узлом.

— Госпожа Майяри, я не сон, — попытался он достучаться до сознания девушки.

— Не сон? — бровь Майяри ехидно изогнулась. — Тогда где господин Шидай? Он же всегда с вами.

Ранхаш прикрыл глаза. Он ожидал, что беглянка встретит его какой-нибудь магической атакой, попытается ранить его, убить и опять сбежать. И это бы его больше устроило, чем обсуждение его собственного тела, в котором лично он раньше не видел ничего особенного. Может, тряхнуть её? Заодно и на жар проверит. А то, может, опять бредит?

Бредит? Ранхаш замер и через плечо посмотрел на ехидно улыбающуюся девушку. Если она так упорно принимает его за сон, то почему бы не воспользоваться этим? В бреду она была весьма разговорчивой, может быть, и сейчас удастся узнать что-то интересное?

— Хорошо, ваша правда — я ваш кошмар и из вашего сна не уйду, — в подтверждение серьёзности своих намерений харен сел на пол спиной к пылающему очагу и мрачно уставился на девушку. — Пусть хотя бы во сне, но я поймаю вас и вытрясу все подробности совершённого вами преступления.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Майяри, глаза её полыхнули, а скулы побелели.

— Я не совершала это преступление! — резко заявила она. — Можете даже не пытаться обвинить меня!

— Госпожа Майяри, — проникновенно прошептал Ранхаш и наклонился вперёд, — а как мне верить вам? Вы сбежали, сбежали в очередной раз. Уже это может говорить о том, что совесть ваша нечиста. Вы явно мне врали, не договаривали и даже не особенно пытались это скрыть. На вас охотятся, но вы не желаете рассказать о произошедшем даже ради того, чтобы мы знали, откуда ждать удар, и действительно защитить вас. Вы боитесь говорить правду из страха, что злоумышленники вам отомстят? Но при этом вы не боитесь с риском для жизни бежать. Вы могли погибнуть от наших рук или от рук преступников, которые поджидали вас в городе.

— Сказать вам? Да я не могу никому сказать! — процедила Майяри. — Господин Ранхаш, я влезла в это дело совершенно случайно и была бы рада вылезти из него, но не могу. Я даже довериться никому не могу! И вам в том числе. Почему я вообще должна вам верить? Даже если вы не имеете отношения к преступлению, откуда у вас такая уверенность, что не придётся пойти против справедливости? Вдруг злоумышленники окажутся настолько влиятельны, что вам придётся забыть о ней?

— Не забуду, — спокойно заявил Ранхаш, хотя глубоко внутри шевельнулось что-то, похожее на лёгкую обиду, — совершенно недостойное чувство.

— Вы слишком самоуверенны, — бросила ему в лицо Майяри. — Думаете, что всё в мире будет по вашему хотению? Да так никогда не бывает! Желаемое приходится вырывать зубами и это не всегда выходит. Приходится либо отступать, либо умирать…

— Значит, я умру, но не забуду, — уверенно ответил харен.

— Какой же вы упёртый! — не сдержалась девушка. — Я не могу быть в городе, харен. Одно моё присутствие притягивает неприятности. Да я в день ограбления сама хотела уйти! Зашла только за амулетами, и тут нагрянула стража, и пришлось бежать. И рассказать вам я тоже ничего не могу. Думаете, вы сможете меня защитить? Харен, — Майяри проникновенно посмотрела него и вкрадчиво прошептала, — ещё никто и никогда не смог защитить меня. Почему это должно удаться вам? Я сама не могу себя защитить, — ещё тише добавила она, — поэтому и бегу.

— Вы просто привыкли бегать от проблем, — заявил Ранхаш.

Голова девушки дёрнулась, и она, ошеломлённо моргнув, вспыхнула, словно бы эти слова задели её.

— Вместо того чтобы остановиться и решить их, вы продолжаете бегать, — безжалостно продолжил харен.

— Я не могу решить их. У меня нет таких сил, харен, нет! Я трезво оцениваю свои способности. Спокойной ночи, — Майяри резко повернулась к нему спиной и начала забираться в шкуры.

— Я ещё не закончил, — мрачно сообщил Ранхаш.

— Мой сон — мои правила, — буркнула девушка, ложась. — Я буду спать. И спать буду без вас!

Ранхаш с невольным недоумением посмотрел на торчащую из меха макушку и прислушался к завыванию ветра за окном. Ну ладно, сейчас тащиться обратно всё равно нельзя: непогода, да и устал он. А вот завтра он всё-таки докажет ей, что происходящее — никакой не сон.

Отдыхать рядом с девушкой в своём двуногом облике харен не захотел. После её нескромных разглядываний он чувствовал себя легкоуязвимым. Подкинув в очаг дров, он опять перекинулся в волка — заснувшая Майяри лишь недовольно дёрнула головой, заслышав треск костей, — и лёг рядом с постелью сторожить беглянку. Веки волка опустились, но он по-прежнему был готов вскочить на любой шорох.

Когда девушка зашевелилась, он мигом распахнул глаза и невольно зарычал, увидев, что та тянется к нему. Майяри, сонно хлопая ресницами, набросила на него угол шкуры и, обхватив зверя руками, потянула к себе.

— Чего вы там голый-то лежите? — недовольно пробурчала она. — Отморозите себе всё. И ногу поберегли бы, а то… — что там «а то», она сказала уже совершенно беззвучно.

Волк ощерился и зарычал угрожающе, но девушка лишь уткнулась лицом в его мех и тяжело вздохнула.

— И чего вы все на меня рычите? — глухо спросила она. — Что плохого я вам всем сделала? Видят боги, я не хочу никому зла. Правда не хочу. Не крала я эти артефакты, не крала… И зла не хочу… Псиной пахнет… — тихий бубнёж оборвался, и Майяри едва слышно засопела, опять уплыв в мир снов.

Волк ещё раз ощерился, но как-то растерянно и даже забыл зарычать. Поспешно встав, он отошёл от девушки. Голова её упала на шкуры, но она продолжила крепко спать. Зверь медленно обошёл её постель по кругу, подозрительно присматриваясь к беглянке, нашёл её мешок и в зубах оттащил в дальний угол. Вернувшись, он опять лёг, но в этот раз ближе к очагу и подальше от Майяри.

Веки зверя опять стали смыкаться. Девушка тихо застонала и перевернулась на спину. Волк снова вскинул голову, бдительно уставившись на неё. Лицо беглянки болезненно сморщилось, и она тяжело вздохнула. Оборотень опять было опустил голову, но вдруг в его взгляде появилось нечто дикое, звериное. Разум исчез, в жёлтых глазах засветилось настороженное любопытство. Зверь медленно поднялся на лапы и осторожно шагнул к девушке. Разум опять мелькнул в его взгляде, но волк упрямо мотнул башкой и потянулся носом к волосам Майяри.

Волк, теперь в действительности волк, в кои-то веки смогший одержать победу над своей разумной половиной, шумно обнюхал голову девушки и озадаченно отступил. Совсем слабый запах его смутил. Обычно так пахли следы: не очень явно, порой почти неощутимо. Но разве живые звери могут так пахнуть? Странная особь… Это самец или самка? Волк опять подался вперёд и смело залез носом девушке прямо в воротник. Та поморщилась и попыталась отпихнуть его. Такое бесстрашие разрешило озадаченность зверя. Только глупые щенки так безрассудно толкают матёрых самцов! Но где же волчица, родившая такого безобразного детёныша?