Затерянный в сорок первом - Вадим Мельнюшкин

Бу-бух! Пулемет выносит прямо вместе с пулеметчиком – наверно, целую связку закинули. Расточительно, конечно, но у них там тоже гранаты должны быть – лучше мы их себе заберем, чем они их нам сюда побросают. Да и связки у нас не из гранат, а усилены аматолом.

Еще два мощных взрыва сотрясают казарму. Сейчас там точно мало никому не показалось.

– Отставить гранаты!

Десяток секунд, чтобы не нарваться на уже брошенную связку, и несколько белых фигур с разбега впрыгивают в окна, еще на лету открывая огонь из автоматов. Помещение буквально нашпиговывается пулями. Запрыгнувшие бойцы смещаются в стороны, а у оконных проемов пристраиваются еще стрелки, готовые открыть огонь на любой шорох. Пошедшие первыми сейчас должны перезаряжаться. Сколько стоило вдолбить бойцам, что не надо отстреливать весь магазин до железки, и пытаться убрать в подсумок расстрелянный тоже не надо. Осталось пять патронов? Да и хрен с ними – дай магазину упасть на землю, потом подберешь, всаживай в приемную горловину новый и будь готов к открытию огня. Лучше быть живым с ножом, чем трупом с пулеметом.

Вторая партия пошла. Эх, надо было штурмовикам придумать крепления фонарей на оружие. Фонарей у нас много, да и батареи пока есть. Ну да ладно, сейчас должны и пистолетами обойтись – для них второй руки не надо. Защелкали одиночные. Все-таки делать контроль я им в головы вбил. Видишь, враг лежит – стрельни. Ну и что, что не шевелится, когда шевельнется, может оказаться поздно.

Бах! Винтовочный! Пропустили все же кого-то. Опять защелкали пистолетные. Распахивается дверь, в нее так никто и не вошел – все-таки чему-то научились, и один в белом тащит другого.

– Санитар!

Черт, все же нарвались. Теперь вроде тихо. Похоже, все.

Снова заполошная стрельба, но только из пистолетов. И опять затихло. Лучше бы сам с ними пошел! Ведь мог бы настоять, и хрен кто слово поперек сказал бы. Но нельзя! Эти мальчики уже не мальчики. И мое-то нынешнее тело не сильно старше их, но воспринимаю все равно как пацанов. Кроме старшины, капитана, ну, и еще десятка-двух. Чтобы выжить, им надо учиться.

Да, бой это уже не учеба, но думается мне: то, что мы сейчас боем называем, через год за обучение сойдет. Каждый следующий год войны бывает много сложнее предыдущего, и выжить становится все труднее. Только так, сдавая кровавые экзамены, можно подниматься все выше и, если не увеличивать, то хотя бы держать свой шанс на выживание стабильным. Главное, не сбиться на пафосное – тяжело в ученье, легко в бою. В бою все одно тяжелее, но ученье может хотя бы подготовить тебя.

Не стреляют. Уже почти минуту. Вроде, и правда, конец.

Трупы и оружие стаскивали на середину двора. Пока не насчитал двадцать два покойника, не успокоился. А тут еще стрельба в селе. Кому это там погеройствовать захотелось? Вероятнее всего шум из-за группы наших бойцов, которые пошли разоружать местных полицаев. Хотя в округе разоружили многих, естественно, Больших Жарцов это не коснулось, а вот теперь какая-то неприятность. Стоит разобраться.

– Байстрюк, со мной.

– Есть!

Несмотря на шум, который мы устроили, на улицу никто не лез – местные сидели тихо. А вот и новое место увеселения. Несколько бойцов стояли, прижавшись к стене дома, а один выглядывал из-за угла, что-то высматривая в соседней хате или около.

– Кто старший?

– Младший сержант Смирнов, товарищ командир, – ага, помню, опытный боец.

– Докладывайте.

– Мы пошли самооборонщиков разоружать, а тут этот стрелять стал.

– Потери?

– Нет. Он вроде вообще в воздух палил.

– Дом окружили?

– Да, двоих в обход послал.

Воздух уже посерел, рассвет вот-вот.

– Кто такой там?

– Гринюк вроде как, начальник над местными самооборонщиками.

– Чего говорит?

– Ругается, катиться велит.

– Ясно, оставь одного человека и давай дальше. Сколько их тут всего – самооборонщиков?

– Так девять еще, кроме этого. Мы ж его прихватить хотели, чтобы он своим команду дал оружие сложить. А он видишь – в бутылку полез. Я его предупредил, что хату запалю, а он грозится, что только пугал, но может и взаправду убить.

– Ладно, давайте по другим. Адреса есть?

– У меня схемка. Епишин, остаешься с товарищем командиром, – тот боец, что выглядывал из-за угла, обернулся и кивнул, а затем опять стал наблюдать. – Остальные за мной.

– Смирнов, пошли связного к капитану, пусть тебе еще людей дадут – вас всего четверо остается.

– Есть, я лучше к ротному пошлю.

Правильно, конечно, Веденеев, командир первой роты, тоже должен быть около цеха, видел я его.

Когда мы остались втроем, подошел к Епишину.

– Что там?

– Не видно ни хрена, но вряд ли убег. Там Григорянц с Прокловым у него на задах сидят.

– Хорошо, отойди-ка пока, – изба стояла темная, без единого огонька внутри, ну это и понятно, но одно окно вроде как распахнуто. – Эй, Гринюк, слышишь меня?

– Даже вижу, могу пулю между глаз вогнать.

– Тогда точно сгоришь, вместе с домом и домочадцами. Ты чего стрелять стал?

– Жить хочется.

– Ну, стреляя в моих людей, ты жизнь точно не продлишь, а вот сократить можешь запросто. Так как ты ни в кого не попал, то можешь сдать оружие и жить дальше.

– Сейчас. Как только оружие отдам, так зараз и шлепнешь, я вас, коммуняк, знаю.

– Может, и знаешь, но раз землю до сих пор топчешь, то явно не дурак. На тебе что, жизни людские?

– Не, я не душегуб.

– Тогда сдавай оружие. Если на тебе крови нет, то слово даю, что не тронем.

– А ты кто такой?

– Леший. Слышал?

– Ну, слыхивал. А не врешь?

– А смысл?

– Это ты в Залесье Богдана повесил?

– Если это тот хорек, что людей под пули подвел, чтобы перед врагами выслужиться, то я.

Надо же, а ведь я ни имени, ни фамилии его не спросил. Похоже на сработавшую психологическую защиту – вроде не знаешь, как зовут, и убивать легче.

– Ну, тогда заходи, погутарим.

– Леший, нельзя, – Жорка аж за рукав ухватил.

– Не страшно, раз договариваться решил, стрелять не станет. Могу доказать, – отвернулся от Байстрюка и крикнул: – Я с товарищем зайду, он меня одного опасается отпускать.

– Да и заходите, чего мерзнуть-то.

– Видал? Пошли.

И пошли. Немного мандраж все же бил, вдруг, и правда, пальнет, но обошлось.

Изба была большая – внушительный пятистенок с огромными, метров под сорок квадратных, сенями, из которых еще пара дверей вели куда-то на двор. Не удивлюсь, если тоже крытый. Хозяин оказался здоровым мужиком под два метра ростом. В плечах если не косая сажень, то близко. Винтовка в его руках казалась тростинкой. Короче, русский богатырь на службе у Змея Горыныча.