Практическая психология. Разрушитель - Ирина Успенская

– Ты знаешь, кто такие гопники?

Алан откровенно смеялся. Никак, стресс действовал.

– Конечно, знаю! – скорчил хитрое лицо Оська. – Гопники – это армия Галендаса!

– Ничего, шут, мы быстро исправим это недоразумение.

– Зато Искореняющих полторы тысячи, а каждый из них стоит трех наемников, – тихо добавил Винсент и тут же спросил: – Вы хотите захватить храмовников?

– Нет, только нейтрализовать их на время, – не стал лукавить Алан. – Хотя после смерти Наместника мои планы немного изменились. Ты против?

– У меня четкий приказ – сохранить вам жизнь и трон, остальное меня не касается. Но воевать против Храма мы не будем.

– Поэтому ты идешь со мной во дворец, а в Храм идет городская стража и отряд Иверта.

– Правильно ли я понимаю: ваши соратники об этом не знают?

– Я не кладу все яйца в одну корзину.

– Значит ли это, что нам следует устранить герцога Верги, когда вы возьмете трон?

– Пока не вижу для этого причины.

Винсент склонил голову, показывая, что понял, остальные молча слушали.

– Иверт, вы знаете, что делать, – повернулся Алан к молчаливым горцам.

– Второй отряд ждет нас в едальне рядом с дворцом, – очень неприятно ухмыльнулся Рустам.

Его племя все же перешло под руку Бешеного Кузнечика, и племя Алана теперь сравнялось по численности с племенами Сарха и Красного Быка, а это уже была сила, с которой даже горцы станут считаться. Еще один отряд горцев, состоящий из воинов Быка и Сарха, ушел в столицу тихо и незаметно за двое суток до выхода остальных. Двадцать два отборных воина, горячих, опытных и безбашенных, жаждущих славы и добычи… Ох, как бы лекарство не оказалось хуже болезни.

Но Рустам поклялся за всех, он лично отбирал воинов и за каждого ручался головой. В этом отряде были и амазонки, две лучницы из Крови, а Виктория еще помнила, как относятся воины к женщинам в отряде – с легким пренебрежением и снисходительной заботой. Трудно придется горянкам, но и не взять их было нельзя. Они требовали равноправия, и Алан их понимал лучше, чем кто-либо другой.

– Тогда вам пора. – Алан кивнул поднявшемуся Найку и пожал руку молчаливому и сосредоточенному Иверту. – Береги себя, брат.

– Э, Бешеный Кузнечик, не бойся за меня! – Иверт ощерил зубы в кровожадной улыбке и покосился на Паулину. – Мы еще на моей свадьбе не погуляли.

– Погибнешь – убью, – напутствовала его наемница. – И не думай, что я выйду за тебя замуж, много чести!

– Перестаньте грызться хоть сейчас! – прикрикнул на них Рэй. – Сил нет на вашу дурь смотреть.

– Паулина, на тебе защита моей семьи. С тобой останется пятерка ветеранов и пятерка горцев, – пресек Алан разгорающийся скандал.

– Поняла, кир Алан.

Женщина кивнула и вышла следом за горцами и наместником Рогана.

Алан успел заметить, как Иверт прижал ее к себе и тут же отпустил. Отношения между этими двумя были для всех загадкой, а обсуждать свои чувства друг категорически отказывался. Ну да ладно, большой мальчик, сам разберется.

– Я иду во дворец с людьми герцога Верги. – Алан повернулся к Рэю. – Ты прикрываешь мне спину. Винсент, твои люди идут со мной, а дальше действуем по обстоятельствам.

– Кольчугу наденьте, кир Алан. – Рэй тяжело поднялся с кровати. – И Ярость возьмите, с яташем не дело идти во дворец. Не по чести!

Алан вздохнул, но спорить не стал.

– Нервничаешь? – тихо и непривычно серьезно спросил Оська и поманил сложенными пальцами. Он спрыгнул с подоконника, и герцогу пришлось присесть, чтобы услышать шепот шута. – У меня есть травка…

Шут многозначительно пошевелил бровями.

– А давай! – согласился Алан. – Может пригодиться.

– Ага, пожуешь, и станет так хорошо-хорошо и спокойно-спокойно. – Оська сунул ему в ладонь липкий шарик, похожий на пластилин. – Только весь не жуй, а то к Вадию на свидание улетишь, – хихикнул шут.

– Спасибо. – Алан сунул травку в карман и нахлобучил на голову корону. – Как думаешь, у нас получится?

– Конечно! Я же с тобой!

«Мне бы твою веру», – подумал герцог и тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Главное, что Зира и мальчишки в безопасности, а остальное как-нибудь да будет. Пути назад все равно нет, а значит, и печалиться не о чем.

– В конце концов, я уже один раз умирала, – шепнули губы по-русски.

– Ага, – тут же отозвался нагло подслушивающий Оська. – Нам сами боги задолжали, да, Алан-балан?

И не единожды!

Через несколько лет летописцы опишут этот переворот как самый бескровный в истории всех семи королевств Ойкумены и назовут его «Тихий смерч».

Армия, лишившись пяти несогласных командиров, присягнула новому королю, но еще до этого, до того, как глашатаи разнесли радостную новость по столице, до того, как во все города Галендаса отправились посыльные, капитан городской стражи лично распахнул тяжелые дворцовые двери перед десятком вооруженных ксенов. Они молчаливой неумолимой лавиной пронеслись по королевскому дворцу, убивая всех, кто пытался сопротивляться, а остальных вельмож согнали в зал рядом с тронным, пообещав честный суд и легкую смерть, если истинный король примет такое решение.

Что-что, а нагнетать братья умели, поэтому, когда из тронного зала вытянули труп его предыдущего хозяина, половина дам лежала в обмороке, а вторая половина тряслась в объятиях бледных кавалеров, тех, кому не посчастливилось попасть на аудиенцию именно сегодня. Зато они были первыми, кто встретил истинного короля.

За рыску до подхода «сотни» регулярной армии во дворец вошла десятка ветеранов под предводительством рослого широкоплечего воина, следом за ними в сопровождении телохранителей под высокие своды вступил истинный хозяин Галендаса. Под строгими и безразличными взглядами ксенов и хмурых воинов все, кто были в зале, склонились перед королем. А в том, что это король, сомневаться не приходилось, на черноволосой голове красовался считающийся утерянным символ королевской власти – корона Королей.

– Кир Астур, вы видите то же, что и я? – тонкий старческий голос прозвучал в напряженной тишине особенно громко.

– Мне не нужно видеть корону, мне достаточно посмотреть в его лицо, – так же скрипуче отозвался неизвестный Алану кир Астур. – Я готов отдать свой лучший бриллиант, если ошибаюсь, но это сын Айро Второго. Одно лицо! Сир, примите мое восхищение и искренние заверения в верности. Когда-то я присягал вашему деду, а в его лице – всему роду, и вот дождался справедливого суда Ирия над узурпатором, который в компании Наместника развалил страну!

– Астур! – женский визгливый голос заставил Алана передернуть плечами. – Говорить о мертвых плохо – недостойно аристократа!

– Плевать! Слава о деяниях герцога Вас’Хантера бежит впереди него. То, что я слышал о нем, вселяет в мое старое сердце надежду, что наконец будет разогнано это стадо бездельников и подхалимов, и власть опять сосредоточится в руках короля, а не храмовников! Кстати, виконтесса, у тебя ведь траур, так что ты делаешь в этом…?