Дети Велеса - Андрей Расторгуев

– Как не хотелось портить отношения с Лесовиком, но, видимо, он настроен на драку.

– Может, всё-таки есть шанс на мирные переговоры? – робко, без какой-либо надежды поинтересовался Башка.

– Вряд ли он собирается разговаривать, – заметил Михайлик. – Коли уж принял свой боевой облик, то пока не подерётся, покоя ему не видать. Надо было его ещё на поляне пришибить, пока силы в лесу не набрался. Тут он дома…

Бить хозяина в его же собственном доме Пырёв считал занятием вредным и неправильным за исключением тех случаев, когда приходится усмирять не в меру разбушевавшихся пьяниц. Ему ли не знать как достаётся от «кухонных боксёров» на пироги не только соседям, но и домочадцам, членам своих же собственных семей – жёнам и, что хуже всего, даже детям. А чем этот Леший отличается от тех дебоширов? Чем недоволен? Тем, что срубают ветки с его деревьев? А кто первый теми ветками по морде бить начал вместо того, чтобы подобру-поздорову пропустить путешественников через свои владения! Не веди он себя так по-хамски, конфликта вполне можно было избежать.

Великан шагнул навстречу, раздвигая головой кроны. Варяг затрепетал в ножнах, словно стремился из них выпрыгнуть. Чтобы его утихомирить Пырёв сжал рукоять, и в ту же секунду увидел, что держит в руке обнажённый клинок. Как это он упустил из виду, что извлёк его из ножен? Жаль, что меч не может говорить, а то у Стаса накопились к нему вопросы. А Варяг тянул за собой, требуя сражения, вибрируя в такт какого-то бравурного марша, словно акустическая колонка нижних басов. Лумумба, не дожидаясь команды, потопал вперёд, упрямо нагнув голову. «И этот туда же! А меня спрашивать уже не обязательно?»

Кажется, мысли Стаса достигли тех, к кому были обращены. Конь остановился, пристыжено затопав на месте, Варяг перестал петь, и дрожал куда более сдержанно, без налёта той первой безумной страсти, когда только покинул ножны. Стас увидел, что находится между своими спутниками и Лешим, так и выехав на Лумумбе с вытянутой вперёд рукой, словно указывая Варягом в уставившиеся на него огромные глаза духа-великана. Столь сумасбродный поступок, по-видимому, озадачил Лешего, так как он тоже замер, прекратив двигаться. Со стороны эта картина выглядела, должно быть, весьма забавно – маленький человечек на лошадке угрожает мечом самому Атланту, держащему небо на могучих плечах, одержимый сумасшедшей решимостью его победить.

Надо было что-то предпринимать, не стоять же так вечно. Скоро дух, ошеломлённый вопиющей человеческой наглостью, придёт в себя и просто втопчет его в землю вместе с конём. Продолжая держать меч в вытянутой руке, Стас набрал полную грудь воздуха и, твёрдо глядя в большущие круглые глаза, выпалил:

– А ну, стоять!

– Ага, ты ещё попроси не хулиганить в отношении граждан, – подначивал сзади Башка.

Впрочем, что-то другое Стасу на ум и не приходило, а времени для подготовки убойной обвинительной речи не было, поэтому ничего не оставалось делать, как проорать:

– Я требую прекратить хулиганские действия!

– Ты чё, Петрович, я же пошутил… – Судя по голосу, Башка не на шутку перепугался. Но Пырёву было не до него. – Иначе буду вынужден применить оружие!

– Ёк-макарёк! – Похоже, Аркаша произнёс единственную известную ему молитву.

Листва над головами снова зашелестела, великан слегка наклонился, приблизив к Стасу глаза-плошки, и неожиданно прогудел:

– Железный Клинок?!

До Пырёва не сразу дошло, что прозвучало его прозвище, доставшееся от скитов. Мелькнуло лёгкое удивление, что здесь, на отшибе, в диком захолустном лесу, его хозяин осведомлён о событиях, произошедших где-то за тридевять земель у чёрта на куличках. Впрочем, насколько знал Стас, нежить располагала своими специфическими каналами связи. Он не мог позволить себе отвлечься. Надо было дожимать лесного духа, иначе тот опомнится и начнёт действовать. А что предпримет это чудовище, одному богу известно. Лучше и не представлять.

– Да, я Железный Клинок! А ещё Упырь и Сын Велеса, если ты не знал!

Слова Пырёва, похоже, произвели на Лешего должное впечатление. То ли заложенная в них информация сыграла свою роль, то ли уверенно-наглое поведение Стаса, но дух на глазах начал уменьшаться, сжимаясь, словно высыхающая шагреневая кожа, пока не принял нормальные для человека размеры. Перед Стасом снова стоял старик, одетый в вывернутый мехом наружу, ничем не подпоясанный полушубок. Из-под косматых бровей на испещрённом густыми морщинами лице блестели живые любопытные глаза, с интересом разглядывающие всадника.

– Так бы и сказал, – примирительно пробасил дед, – а то ни слова, ни полслова, давай сразу железом махать. Чего в лесу-то моём позабыл?

– Сам виноват, – не остался в долгу Пырёв. – Сперва разузнай всё, а уж потом думай, стоит ли тебе прохожим головы морочить.

– Ну, извини, коли чего не так. Только вы тоже не шибко желали откровенничать. А у меня чай не проходной двор.

– Ладно, не разводи бодягу, давай по делу. Как нам к Кощею пройти?

– Вона куды вы намылились. – Лесовик сошёл с дороги и уселся на торчавший у обочины пень. Закинув одну волосатую ногу на другую, сосредоточился на извлечении репья из бороды, между делом рассуждая вслух: – До его земли отседа уж недалече будет. Ежели по дорожке этой пойдёте, она вас к бурелому выведет. Вообще-то не бурелом там, а так, деревья поваленные. То я с прежним лешаком разбирался. Он кого ни попадя через лес пущал, Кощей и обозлился на него шибко, меня сюда посадил, а тот уступать отказывался, ну и повздорили. Пришлося силком выгонять. Вот и наломали дров да зверье лесное на сто вёрст вокруг распугали. А за буреломом тем как раз Кощеевы владения начинаются. Там ворота каменные, сами увидите. Только провожать я вас не могу. Мне отваживать путников положено, а не привечать. Так что ты, Железный Клинок, уж извиняй, но через повал сами пойдёте. Препятствий вам чинить не буду, но и помогать тоже не стану. Считай, что и я дело своё сделал, и вы пробрались, на ухищрения мои не глядючи. Как тебе такой уговор?

– Годится, – облегчённо выдохнул Стас. – А с чего такая милость в плане отказа от пакостей?

– Ты ж Сын Велеса, значит, мои чары тебе нипочём. Да и меч у тебя больно опасный, ещё и с норовом. Нет, мне вас злить не с руки. Ну, бывай…

Пырёв не успел ничего сказать. Леший сел на корточки, сгорбившись так, что был виден только бурый мех его полушубка, и в следующее мгновение рванул вглубь лесной чащи уже в облике медведя, промелькнув напоследок между деревьями.

Участок валежника был не такой уж и большой, но преодолевали его долго, с тщательной предосторожностью, чтобы уберечь ноги лошадей от возможных увечий. А за повалом сразу наткнулись на те самые ворота, о которых говорил Леший.

Перед путниками возвышалась арка, сложенная из трёх каменных глыб. Настоящий Стоунхендж. Две огромные, широко отставленные друг от друга вертикальные колонны соединяла вверху поперечная балка, на которой виднелись высеченные в камне письмена. Задрав голову, Михайлик прочитал вслух: