Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 - Вальтер Гёрлиц

Поставки по ленд-лизу поступали не только в Англию, испытывавшую сильное давление со стороны Германии, но и в обессиленный Советский Союз. Вскоре Англия смогла перевести дух, и весной 1942 года королевские воздушные силы перешли в контрнаступление.

Атаки на Любек и Кельн стали ответом на «блиц» против Лондона. Росток стал жертвой пяти успешных ночных атак; большая часть города лежала в руинах. Хвастливое высказывание Гитлера, что в случае нападения британских бомбардировщиков он «сотрет» вражеские города с лица земли, обернулось против немцев, которые слепо верили своему фюреру.

В ноябре 1942 года Риббентроп заверил японских дипломатов, что весной немецкая армия займет Кавказ, перейдет Урал и оттеснит Сталина в Сибирь. В 1942 году даже молодые офицеры Генерального штаба верили в вероятность захвата Кавказа и нефтяных месторождений Ирака. Несколько иной настрой был в Риме. «Мы участвуем в пятом акте трагедии», – заметил Бисмарк-младший в разговоре с заместителем Чиано. Но Бисмарк ошибался. Следовало отыграть еще несколько актов до того, как должен был опуститься занавес.

Похоже, Гитлер серьезно верил, что он одержит победу, если благоприятная погода продержится хотя бы шесть дней. На самом деле зима и контрнаступление противника привели к огромным потерям и в людских ресурсах, и в боевой технике.

Остро встал вопрос пополнения. Требовалось порядка двух с половиной миллионов человек. Если миллион человек мог обеспечить мобилизационный план, полмиллиона можно было вернуть в армию из госпиталей, то еще один миллион человек требовалось призвать в армию с промышленных предприятий. Их места должны были занять военнопленные и иностранные рабочие, угнанные в Германию с завоеванных территорий.

Установилась диктатура имперской службы труда. Поиск людей был поставлен на деловую основу. В первую очередь было предложено несколько сократить непомерно раздутые ряды люфтваффе, военно-морских сил и ваффен СС. Однако ни Геринг, ни Гиммлер не могли пойти на сокращение численности своих подразделений армии, которые в любое время могли понадобиться для ведения закулисных сражений.

После вступления Америки в войну эффективность военно-промышленной отрасли превратилась в еще более решающий фактор, чем прежде. «Государственные чиновники пребывают в состоянии хаоса», как очень точно охарактеризовал генерал Варлимонт положение, в котором находилась ведущая отрасль промышленности. Армия, ВМФ и люфтваффе отчаянно отстаивали собственные интересы. Конфликт между министерством экономики и руководителем четырехлетнего плана начался еще перед войной.

Постоянное вмешательство Гитлера только усугубляло ситуацию. Осенью 1941 года фюрер приказал осуществить перевод военной промышленности, за исключением авиационной, на выпуск гражданской продукции. В 1942 году ситуация изменилась. На первый план вышло производство танков, железнодорожных составов и подводных лодок. Считалось, что война скоро закончится, поэтому разработка технических новинок, которые промышленность не могла освоить в ближайшем будущем, была приостановлена. Это непродуманное решение отрицательно отразилось на развитии ракетостроения и атомных исследованиях.

Гитлер категорически отказывался смотреть фактам в лицо. Когда Генеральный штаб попытался убедить его, что Советский Союз выпускает по шестьсот – семьсот танков в месяц, а скоро выпуск достигнет тысячи двухсот, Гитлер заявил, что этого просто не может быть. По заявлению генерала Томаса в 1942 году были сформированы еще четыре немецкие танковые дивизии, но полностью укомплектованы были только десять из двадцати пяти уже существующих танковых дивизий.

В феврале 1942 года в авиационной катастрофе при невыясненных обстоятельствах погиб Тодт, незадолго до этого предостерегавший Гитлера против продолжения восточной кампании. Министром вооружений был назначен тридцатишестилетний Альберт Шпеер, до этого технический советник Гитлера. Несмотря на резкое истощение сырьевых ресурсов, Шпеер с невероятной энергией взялся за решение поставленных перед ним задач. Он предпринимал отчаянные усилия, стремясь увеличить объемы производства, и пытался равномерно обеспечивать необходимой техникой все рода войск. Он по возможности избегал бюрократических процедур и изо всех сил старался удержать лучших людей, каких только мог найти, независимо от их партийной принадлежности.

Ему удалось добиться определенных успехов. Производство вооружения достигло огромных размеров. Прогресс был очевиден, но, к сожалению, он нивелировался разбомбленными союзниками коммуникациями и потерей румынских нефтяных месторождений. Таким образом, усилия Шпеера сводились на нет. Это доказывало правильность рассуждений Бека, что в эпоху воздушной войны Германия потеряет стратегическое превосходство, которым обладала в эпоху Мольтке-старшего и Шлифена.

II

Как-то Бек сказал Шлабрендорфу, что эта война будет проиграна прежде, чем раздастся первый выстрел. Теперь, выйдя в отставку, он с душевной болью наблюдал за происходящими событиями из своего дома в Берлине. Он предвидел все, что должно было произойти: захлебнувшееся наступление на Восточном фронте, англо-американское вторжение в Италию и нападение союзников на Францию. Он старался поддерживать переписку с командующими армиями, но его авторитет среди молодых офицеров сильно пошатнулся после ставшей очевидностью неправильности его оценки французской армии и пророчества в отношении провала наступления на Западе. Гальдер навещал изгнанника, ведь Бек по-прежнему оставался тайным наставником старшего поколения генштабистов.

Бек считался руководителем подпольного сопротивления, в которое первоначально входили Герделер, Хассель, Попитц и Гаммерштейн-Экворд и которое теперь установило связи с бывшими социал-демократами и профсоюзами. Кроме того, к сопротивлению примкнули социалисты, такие, как доктор Юлиус Лебер, Карл Мирендорф, Теодор Хойбах и Лойшнер, бывший министр внутренних дел Гессена.

Зимний кризис 1941/42 года, как это обычно и бывает, заставил участников сопротивления активизировать свою деятельность. Первый план покушения на Гитлера обрел конкретную форму в феврале 1942 года; его авторами были фон Халем и фон Шварценштайн. Выполнение плана, который, к сожалению, был скоро раскрыт, было возложено на бывшего руководителя добровольческих отрядов.

Тем временем Витцлебен заканчивал план похода на Берлин. Идея заключалась в том, чтобы воспользоваться помощью западных сил для восстановления государства на новой основе, государства, в котором будет соблюдаться закон и права человека. Адъютант Витцлебена, граф фон Шверин-Шваненфельд, который поддерживал отношения с небольшой группой социалистов и консерваторов, собравшихся вокруг старшего внука Мольтке-старшего, графа Гельмута фон Мольтке, теперь служил в контрразведке. Вместе с фон Вартенбургом, Фрицем фон дер Шуленбургом, сыном начальника штаба кронпринца, и другими представителями науки и духовенства Мольтке работал над программой радикальных реформ, которая должна была вступить в силу после окончательного краха. Этот круг людей не верил, что можно предотвратить неизбежную катастрофу с помощью государственного переворота или покушения на Гитлера, в то время как Витцлебен, представитель старой школы, считал, что надо не рассуждать, а действовать.