Дерево растет в Бруклине - Бетти Смит

– Берите подержанные. По содержанию – то же самое, а по цене в два раза дешевле.

– Спасибо.

Фрэнси повернулась к продавцу и решительно сказала:

– Дайте подержанные.

Она попросила еще две книги по курсу драмы. Опять прикосновение к плечу:

– Нет-нет, – молодой человек отрицательно покачал головой. – Вы сможете это прочесть в библиотеке до занятий или после, когда получите задание.

– Еще раз спасибо, – поблагодарила Фрэнси.

– К вашим услугам, – ответил молодой человек и отошел в сторону.

Фрэнси проводила его взглядом.

«Какой же он высокий, привлекательный, – думала она. – Колледж – это замечательное место».

Она ехала в электричке на работу, зажав под мышкой два учебника. Казалось, вагон выстукивает по шпалам: кол-ледж, кол-ледж. Фрэнси почувствовала тошноту. Ее мутило так сильно, что она вышла на ближайшей остановке, хоть и понимала – из-за этого опоздает на работу. Она прислонилась к весам, на которых можно было взвеситься за пенни, не понимая, что с ней происходит. Съела что-то не то – эта причина исключалась, потому что она вообще забыла поесть. И вдруг ее осенило:

«Мои дедушка с бабушкой не умели ни читать, ни писать. Их предки тоже не умели ни читать, ни писать. Сестра моей мамы не умеет ни читать, ни писать. Я не закончила среднюю школу. Но я, Фрэнсис К. Нолан, теперь учусь в колледже. Слышишь, Фрэнси? Ты в колледже!

Боже, как меня тошнит!»

49

После первой лекции по химии Фрэнси вышла в озарении. За один час она узнала, что все вокруг нее состоит из атомов, которые непрерывно движутся. Еще она поняла, что ничто в природе не исчезает и не уничтожается. Даже если какую-то вещь сжечь или сгноить, она не исчезнет без следа с поверхности земли, а превратится во что-то другое – в газ, жидкость, прах. Буквально во всем, решила Фрэнси после первой лекции, вибрирует жизнь, химия вообще не признает смерти. Она недоумевала, почему ученые люди не объявят химию религией.

Драма эпохи Реставрации, если не считать того, что требовалось тратить много времени на чтение, тоже давалась ей легко после многолетних штудий Шекспира. Ни этот курс, ни основы химии не вызывали у нее никаких затруднений. Другое дело – французский для начинающих, перед ним Фрэнси спасовала. На самом деле он предназначался не для начинающих. Преподаватель исходил из того, что его студенты учили язык раньше, но провалили экзамен, поэтому пропустил азы и приступил сразу к переводу. Фрэнси, которая боялась даже английской грамматики, орфографии и фонетики, не могла одолеть французский язык. Она никогда не сдаст его. Все, что ей оставалось, – это зубрить каждый день новые слова и терпеть.

Она занималась в электричке. Занималась во время перерывов и даже обедала, поставив книгу перед собой на стол. Печатала домашние задания на свободной машинке в учебной комнате Коммуникационной компании. Она ни разу не пропустила занятия и даже не опоздала и мечтала об одном – сдать два экзамена из трех.

Молодой человек, который заговорил с ней в книжном магазине, стал ее ангелом-хранителем. Его звали Бен Блейк, и был он личностью выдающейся. Учился в одиннадцатом классе школы Маспет, был лучшим учеником, редактировал школьный журнал, играл полузащитником в футбольной команде. В течение трех лет он занимался на летних курсах. К окончанию школы он пройдет программу трех лет колледжа, и ему останется только один год.

Помимо учебы он подрабатывал в юридической фирме. Писал письма, рассылал повестки, проверял дела и протоколы, подыскивал прецеденты. Он знал законы штата и был способен вести дело в суде. Работа, которая приносила двадцать пять долларов в неделю, не мешала ему блестяще учиться в школе. На фирме хотели, чтобы он остался у них после окончания школы, освоил право и со временем сдал экзамен на адвоката. Но Бен выбрал крупнейший колледж на Среднем Западе. Он планировал получить степень бакалавра и затем поступить в юридическую школу.

В девятнадцать лет он отчетливо представлял свою дальнейшую жизнь как прямой путь, неуклонно ведущий к цели. После сдачи адвокатского экзамена намеревался получить практику в провинции. Полагал, что у молодого адвоката в провинции больше возможностей сделать карьеру. Он даже место уже приискал. Ему предстояло стать преемником дальнего родственника, пожилого адвоката с постоянной клиентурой. Он вел переписку со своим будущим патроном и получал от него каждую неделю длинные письма с рекомендациями.

Бен планировал, унаследовав практику родственника, в свой черед занять место окружного прокурора (по договору в этом маленьком округе адвокаты по очереди выполняли обязанности прокурора). Это станет началом его политической карьеры. Он будет много работать, приобретет имя, завоюет доверие, и в результате его изберут в палату представителей штата. Он проявит себя с лучшей стороны, и его переизберут. В конечном итоге он станет губернатором штата. Таков был его план.

И самое удивительное в этом плане: все, знавшие Бена Блейка, ничуть не сомневались в том, что все будет именно так, как он запланировал.

А тем временем, летом 1917 года, предмет честолюбивых замыслов Бена Блейка, обширный штат на Среднем Западе, дремал под жарким солнцем прерий, дремал среди бескрайних полей пшеницы, среди бесконечных садов, в которых зрели яблоки вайнсэп, болдуин и нортерн-спай, дремал и ни сном ни духом не ведал, что человек, который намерен завоевать местный Белый дом и стать самым молодым губернатором в истории, в это время оканчивает школу в Бруклине.

Таков был Бен Блейк, элегантный, веселый, обаятельный, блестящий, уверенный в себе. К нему хорошо относились юноши, а девушки просто сходили по нему с ума – и Фрэнси Нолан, затаив дыхание, обожала его.

Они виделись каждый день. Его исправлениями пестрели ее домашние задания по французскому. Он проверял ее работы по химии и разъяснял темные места в драмах эпохи Реставрации. Он помогал ей составить программу занятий на следующее лето и даже – что весьма любезно с его стороны – пытался спланировать всю ее дальнейшую жизнь.

Лето приближалось к концу, и это огорчало Фрэнси по двум причинам. Во-первых, скоро она не сможет каждый день видеть Бена Блейка, а во-вторых, провалит экзамен по французскому. Второй причиной Фрэнси поделилась с Беном.

– Глупости, – решительно сказал он. – Ты заплатила за курсы, ты все лето ходила на занятия, ты не идиотка. Ты сдашь. Тройку тебе уж точно поставят.

– Нет, – рассмеялась она. – Я схлопочу пару.

– Тогда позубрим перед экзаменом. Потратим целый день. Куда пойдем?

– Ко мне? – робко предложила Фрэнси.

– Нет. Там нас будут отвлекать, – он задумался на мгновение. – Я знаю отличное место. Встречаемся в субботу, в девять утра, на углу Гейтс и Бродвея.

Бен уже ждал ее, когда она вышла из трамвая. Фрэнси ломала голову, куда же они могут пойти в таком районе. Бен подвел ее к служебному входу в один из бродвейских театров. Он вошел в эту волшебную дверь, просто сказав: «Доброе утро, Поп», седому мужчине, который сидел на раскладном стуле возле открытой двери и грелся на солнышке. Так Фрэнси узнала, что этот необыкновенный юноша по вечерам работает капельдинером в театре.