Все мы грешные - Владимир Колычев

– А потом я найду себе нового богатого спонсора, не чета тебе, и переберусь к нему, – цинично заявила она.

– Но как же я? – промямлил Женя.

– Обходился без меня все это время, будешь обходиться и дальше. Ну да ладно, дорогой, не грусти. Радуйся, пока я здесь. А может, я у тебя и на целый месяц застряну.

– Но я не хочу тебя больше терять!

– Не хнычь, а не то я уйду прямо сейчас.

– Нет, нет, – засуетился Женя. – Не уходи!.. Ты, кстати, обедала?

– Вот с этого бы и начинал.

– Пойдем, я тебя покормлю.

– Чуть позже. Сейчас я бы хотела попросить у тебя прощения. Ведь я тебе изменяла как-никак.

– ...Вчера в середине дня был ранен известный в криминальных кругах авторитет, вор в законе Хмурый. У него прострелена грудь. Он госпитализирован. Как сообщают некоторые источники, инцидент произошел в результате...

Но об инциденте Денис слушал уже вполуха.

Из «Криминал-информ» он понял самое главное. Объект ликвидации находится сейчас где-нибудь в столичной больнице. Но в какой именно? Об этом никогда не сообщают, если дело касается мафии.

Но ничего. Он найдет эту больницу и без помощи тележурналистов. Отыщет и палату с раненым. А уж пробраться в нее как-нибудь да сумеет.

Его взгляд невольно перешел на шкаф, где находился саквояж с альпинистским снаряжением.

* * *

Антона положили в обычную городскую больницу. Но поместили в отдельной палате с полным набором суперсовременной реанимационной аппаратуры. Его опекали светила отечественной медицины, доктора, профессора.

Кризис миновал. Дело пошло на поправку.

Возле его кровати постоянно дежурила Настя. Находилась она в палате и в ту ночь.

– Как твой Денис? – спросил Антон.

– Все хорошо. Он с няней, его охраняют. Я так беспокоилась, пока ты был плох. Но теперь все наладится, я знаю.

– Я поправлюсь. И мы поженимся. Ты согласна выйти за меня?

– Согласна.

«И я сделаю все возможное, чтобы не потерять тебя, как потерял Анютку и Алену», – подумал он.

«Ты не погибнешь, как погибли Илья и Вадим», – с надеждой думала она.

Они разговорились. Каждый рассказал о себе, ничего не утаивая. Ночь пролетела как сон. Скоро уже наступит утро.

– Знаешь, мне все надоело, – сказал Антон. – Деньги, власть, особняки, машины. Давай проведем медовый месяц где-нибудь на Сейшелах? Там есть чудесные необитаемые острова. И никто нам не будет мешать. Что ты на это скажешь?

– Я, конечно, за. А что, если нам остаться там навсегда?

– Не получится, – немного подумав, ответил Антон. – Я уже привык ко всему, что называю суетой. Каким бы делом я ни занимался, но в нем смысл моей жизни. Не бездельник же я, в конце концов.

– Хотела бы я думать по-другому. Но нет, и я не смогу без своего дела.

Ночь кончалась. Но за окнами еще темно.

Охрана – три телохранителя – дежурили за дверью. На окнах железные решетки. Их закрывали плотные тяжелые шторы. Защита от снайперов. Всякое ведь может быть.

* * *

Прочная шелковая веревка змеей соскочила с крыши, растянулась по всей длине. По ней на четвертый этаж, к освещенному окну, спустился человек в очках, с козлиной бородкой, морщинистым лбом. Быстрыми ловкими движениями он бесшумно выдавил стекло специальными присосками, проник в санузел хирургического отделения.

Из сумки за плечом извлек белый халат, набросил на себя. И превратился в старика профессора. В руках появился замысловатый медицинский прибор. Электронный блок, какие-то трубки. С таким, наверное, и должен ходить современный доктор. Если бы только в этом приборе не скрывался автоматический пистолет с глушителем.

Неторопливым, по-стариковски шаркающим шагом «профессор» вышел в коридор и направился к семнадцатой палате.

– Мне к больному, – сказал он охранникам и зевнул, прикрывая рот ладонью. – Надо же, в такую рань старика подняли.

– Нет проблем, доктор. Ваш пропуск?

– Ах да, – хлопнул он себя по лбу. Усмехнулся. – Совсем забыл, что нынче к больным ходят только по пропускам.

– Ваш пропуск! – Верзила в черном костюме не принял иронии.

– Да есть он у меня, есть.

Мгновение, и в руках «профессора» появился «АПС». Телохранители Хмурого не успели даже сообразить, что к чему, как получили каждый по пуле. Смерть их была мгновенной.

От старческой немощи «доктора» не осталось и следа. В его движениях появилась ловкость готовой к броску кобры.

Он распахнул дверь и ворвался в палату.

* * *

– Нет! – закричала Настя, когда киллер наставил на Антона пистолет.

Он не может умереть!

Вспышка безумной отваги, замешенной на горечи былых потерь, бросила ее на Антона. Она закрыла его от пули своим телом.

Ее налитые яростью глаза без страха смотрели на наемного убийцу.

А лицо киллера вдруг передернулось от удивления. Рука с пистолетом дрогнула и опустилась.

Он резко повернулся и пулей вылетел из палаты.

– Этого не может быть! – воскликнул Антон, глядя ему вслед.

Он не казался напуганным. Хотя, конечно, ему было страшно. Еще бы, он остался жив по какой-то необъяснимой случайности.

* * *

«Задание не выполнено!» Примерно так должен доложить Денис своему куратору из тайной организации. Но тот и сам все скоро поймет, без доклада.

Денис никогда не сможет убить Антона Гаврова. Пусть тот будет хоть трижды вор в законе. Никогда!

Ему помешала его сестра, Настя. Он сразу узнал ее. А ведь отчим уверял, что ее убили. Но, как выяснилось, это неправда. Такому, как Костоглодов, верить нельзя.

Он знал, в последнее время Хмурый проводит время с некоей госпожой Аганиной, главой мощной торгово-промышленной компании. И вроде там любовь. Так, значит, эта супербизнесменша его родная сестра. Да как все-таки верна истина о неисповедимости путей господних.

Вспомнил! Антон Гавров, он же из одного с ним города, из Нагибинска. Он ухаживал за Настей еще в те далекие годы. И Денис видел их вместе. Вот почему лицо Гаврова показалось Денису знакомым.

Настя любит этого гангстера, тут сомнений быть не может, любит. Иначе бы не кинулась закрывать его от пули. Странный все же народ, эти женщины!

Убить Антона значит сделать несчастной сестру. А этого Денис позволить себе не мог. И мужчины, оказывается, если иметь в виду себя, тоже бывают странными.

Если этот Хмурый должен быть ликвидирован, то пусть этим занимается кто-нибудь другой.