Седьмая. Ливень юмора для тех, кто в дефиците позитива - Ольга Савельева

– А ты не хами, – огрызнулась Марьяновна и в последний раз прокричала: – ЗЕМЛЯ-Я!

Чиновник М. обернулся и вдруг встретился с Марьяновной взглядом. У нее учащенно забилось сердце, а он, улыбнувшись и приветливо помахав загорелой ладонью, торопливо скрылся в подъезде, в котором жил ветеран.

Ну вот и все.

Блокнот оттеснил Марьяновну вглубь толпы.

– Женщина! – возмущенно упрекнул он Марьяновну.

– Да ухожу я, – огрызнулась Марьяновна.

Пиджаки настойчиво призывали людей расходиться по домам.

Марьяновна обреченно шла по тротуару, и у нее ныли душа и натертая сандалием нога. Она чувствовала себя обманутой.

Марьяновна думала о том, что надо писать президенту. Ябедничать. Про все. Про квартиру без ремонта, про детей, про Шатуру, про жизнь…

У подъезда Марьяновнин муж грузил саженцы в их старую машину, вокруг которой клубились дети.

– Купила? – весело спросил муж. Он спрашивал не про продукты, а про пиво, которое полагалось ему вечером, если он будет себя хорошо вести.

«Пивной мир» – есть.

Муж всегда улыбался. Как будто ему для счастья не нужны были ни земля, ни квадратные метры, а достаточно баночки пива и удочки. За эту беспричинную способность к счастью Марьяновна когда-то влюбилась в своего мужа и по этой же причине родила ему троих сыновей, но сегодня эта его вечная улыбочка ее ужасно раздражала.

Ей захотелось размахнуться и врезать тяжеленной сумкой ему по потному, без причины довольному лицу. Но она сдержалась. Молча погрузила сумку в багажник.

– Что-то случилось? – озадаченно спросил муж, пытаясь поймать разбегающихся в разные стороны детей.

Марьяновна тяжело вздохнула и откусила горбушку прямо от целого румяного батона, за что всегда ругала мужа и детей. Задумчиво прожевала. Вку-у-усно. Ее мужчины замерли и озадаченно наблюдали за ней.

А она красиво смахнула крошки с кофточки, поправила прическу, сказала «поехали» – и махнула рукой.

Толик – мотоинструктор. Учит людей водить мотоцикл. Говорит, что в последний год стихийно увеличилось количество девушек, которые хотят стать мотоледи.

Вот топ-три фразы от наивных девчонок, которые всегда смешат Толика (в смысле фразы смешат, а не девчонки. Хотя и девчонки тоже):

– Простите, а бывают мотоциклы на автомате?

– А мотоцикл с коляской у вас есть? Я максимум в коляске смогу.

– А куда тут иконки крепить?

Одна девушка честно призналась: «Я долго выбирала между прыжком с парашютом и занятиями с мотоинструктором. Не могла выбрать между «лететь и орать» и «ехать и орать».

И моя любимая зарисовка от Толика.

Три девушки-ученицы в рамках практического занятия надели экипировку и шлемы.

Стоят, все три, слушают инструктора, который рассказывает им обязательные, но скучные вещи про мотоциклы.

Вдруг он резко подходит к девушкам и строго так, глядя в глаза сквозь стекло шлема, уличает:

– Зевнули?!

Камень-ножницы-бумага, цу-е-фа!

Помните эту игру?

Во-от. И я помню.

Играла я со своей Катериной. Ей три. И она хакнула систему.

«Хакнула» – это значит не просто сломала, но и сделала по-своему, как надо ей.

Смысл в том, что уже на третий раз ей надоел выбор между камнем, ножницами и бумагой.

И она после слов «камень-ножницы-бумага, цу-е-фа!» всандалила мне два растопыренных пальца – указательный и мизинец.

– Это такие ножницы? – уточнила я.

– Нет, это козлик.

– А, козлик… Ясно… – ответила я и посмотрела на свой камень. Вероятно, козлик его забодает, и Катя победила.

– Катя, но ведь нельзя козлика. Не по правилам. Можно только камень, ножницы и бумагу.

– Почему низя? – Катя искренне не понимает.

А я вдруг думаю: а и правда, почему нельзя? Ну, вот кто сказал, что нельзя?