Три желания для художника - Анастасия Левковская

К моему большому удивлению, ни в доме, ни в саду мой временный сосед не обнаружился. Хм, куда это он ушел?

Все-таки женщины – существа нелогичные. Насколько я не хотела встречаться с О’Брайеном, настолько же сейчас бесилась, что его нет.

Скучно, шайтан ему в печенку! Так, глядишь, попрепирались бы к обоюдному удовольствию, и, может, толк какой-то был бы… А приходится бродить по пустому дому и думать, чем себя занять.

Немного оживила мой досуг доставка от Оливера, но ненадолго.

В очередной раз проходя рядом с дверью в мастерскую, я заметила небольшую щель. Обрадовавшись, что Лео вернулся, я постучала, но мне не ответили. Постучала еще раз – тишина. Тогда я решилась заглянуть, но, к моему разочарованию, мастерская была пуста. Так что я быстро закрыла дверь, а затем замерла и нерешительно прикусила губу.

Мне было так интересно посмотреть на его картины! Просто до жути интересно! Но если художник вернется в то время, пока я буду рассматривать его полотна, и застукает… Ой, даже представить боюсь, что будет!

Но дверь манила меня, обещая приоткрыть завесу тайны над нелюбовью хозяина к джиннам. Я понимала, что это, скорее всего, просто мое воображение разыгралось, но…

– Возьму накопитель, – решилась я. – Если услышу, что он вернулся, просто перенесусь наверх, и все.

Сказано – сделано. Через несколько минут я, затаив дыхание, входила в святая святых художника.

Мастерская оказалась огромная, что и не удивительно – она занимала больше половины площади первого этажа. Широкие окна выходили на заднюю часть двора. Причем то ли нарочно, то ли случайно, но деревья перед ними не росли, потому в помещении было очень светло. А еще, к моему огромному изумлению, в нем царил идеальный порядок. Я, открыв рот, осмотрела мягкий диван, аккуратно застеленный клетчатым пледом, стол с ровными рядами кисточек и флаконов с краской, такие же ровные ряды полотен на стенах, что-то объемное в углу, накрытое черной тканью, огромный шкаф у двери… И нигде ни соринки. Даже стены не заляпаны краской! Вот же зараза этот Лео! Значит, может не свинячить! Но не хочет! Ничего-ничего, я с ним еще разберусь…

Так, надо быстро осматриваться и сматываться, пока меня не застукали.

Первым делом я сунула свой нос в мольберт рядом со столом. Ничего интересного – какие-то наброски, не разобрать, что там… Тогда я обратила внимание на стены и… пропала. Зачарованная, я переходила от полотна к полотну, внимательно рассматривая каждую деталь.

А ведь О’Брайен действительно очень талантлив. Казалось, моргнешь – и картины оживут и втянут тебя в свой сюжет. Батальные сцены, мирные пейзажи, стихии и повседневные зарисовки – было видно, что работать в одном жанре Леонарду скучно.

Изумительно. И это он даже десятую долю своего таланта не показал, если судить по тому, сколько в нем божественной энергии. Мне уже страшно представить, что этот художник нарисует, если позволит ей прорваться наружу. Уверена, эта картина потрясет мир!

Поневоле ощутила причастность к великой миссии открытия миру гения. Творец всемогущий, да я обязана раскрутить этого парня на три желания! Для его же пользы! Сбросив излишки божественной энергии, Лео станет спокойнее и стабильнее. И сможет сконцентрироваться на деле, а не на ненависти и своих порывах.

Все, милый, ты попал. Теперь у меня двойная мотивация!

Настроение взлетело до небес, и я уже хотела уйти из мастерской, но мой взгляд опять привлекло нечто в углу, накрытое черной тканью. А так как девочка я очень любопытная, то, конечно же, не могла не глянуть, что же там такое.

Так что я осторожно стащила покрывало. Под ним оказались две картины, сложенные вместе. Я присела перед первой и едва не задохнулась от восторга.

Если те полотна, что висели на стенах, были талантливыми, то это однозначно являлось шедевром. Вернее – заготовкой шедевра, потому что было незаконченным.

Девушка каталась на качелях. Бесстрашно взмывала над обрывом, под которым простиралось неспокойное море. Ветер трепал ее волосы и ветви старого дерева, к которому были привязаны веревки. От картины веяло мощью и страстью, и ей не хватало всего одной детали, чтобы обрести совершенство, – у девушки не было лица. Совсем. Вместо него – пустое пятно. И потому было непонятно – счастлива ли она до безрассудности или в таком горе, что пытается покончить жизнь самоубийством. Или ей все равно, что вокруг бушует стихия? И эта незавершенность била по нервам.

Я поежилась и отвела взгляд.

Интересно, почему Лео ее не закончил? Сам не смог понять, с чего эту девушку потащило над обрывом на качелях кататься? И не спросишь же… Лучше бы я под покрывало не заглядывала! Помру теперь от любопытства…

Тряхнув головой, я решительно отставила первое полотно и всмотрелась во второе. И, вздрогнув, села на пол, ошеломленная ударившей в меня волной отчаяния и боли.

О, эта картина была закончена. Более того, сильна настолько, что у меня дар речи пропал. Думаю, любой коллекционер душу бы продал за такое полотно. Но вместе с тем я понимала, почему этот шедевр стоит в углу, накрытый черной тканью.

Длинный-длинный коридор, чьи стены казались словно сотканными из причудливых теней, заканчивался пятном света. У своеобразного выхода можно было различить женский силуэт, но без подробностей. И к этому силуэту, не оборачиваясь, уходил мужчина. И совсем не обращал внимания на женщину на переднем плане картины, которая сидела на полу и протягивала к нему руки.

Сюжет банальный и понятный. Мужчина уходит от одной женщины к другой. Но столько в этом рисунке было боли, безысходности и беспросветности… И так хотелось догнать этого придурка и хорошенько врезать ему по голове, чтобы остановился и подумал, что делает. Ни капли надежды на лучшее, ни грамма светлого и доброго. Да, такие картины лучше держать в чулане, как бы хорошо ни были они написаны.

Определенно, мастерству и таланту Леонарда можно только поаплодировать. Он прекрасный художник, и ему нужно помочь реализовать потенциал. Высвободить энергию для творчества.

В общем, цели определены, теперь нужно их лишь выполнить.

Тяжело вздохнув, я поставила картины как были, накрыла черной тканью и поспешно ретировалась.

Мой драгоценный сосед вернулся ближе к обеду. Я как раз сидела на кухне и медитировала над очередным шедевром от «Сладкого мира», раздумывая – съесть ли кусочек торта или все же дождаться доставки от Оливера?

– Будешь питаться одним сладким – потолстеешь, куколка, – подколол меня заглянувший в кухню художник.

Выглядел он на диво довольным и даже, можно сказать, благодушным. Интересно, и где же он был? И не спросишь же…

– Мне, чтобы поправиться, надо съесть в день три таких торта, – спокойно отозвалась я. – У нас метаболизм устроен иначе. – И невинно спросила: – Ты голоден? Я как раз доставку из «Серебра имрата» жду.

И едва сдержала смешок, поймав себя на том, что говорю как законная, причем много лет, жена.