Русские и пространство-время - Галина Георгиевна Юрковец

Витсен был шокирован: «Каковы же тогда были те цивилизованные люди, которые хоронили эти редкости! Отделка золотых предметов так искусна и толкова, что я сомневаюсь, чтобы в Европе можно было исполнить ее лучше». Нам же впору удивляться тому, что уровень культуры, воплощенной в предметах, созданных за 2000 (!) лет до рождения шокированного голландца, оказался не ниже уровня культуры цивилизованной и просвещенной Европы.

Попытка Петра I приобрести коллекцию после смерти Витсена не увенчалась успехом: ценности были проданы с аукциона и дальнейшая судьба их неизвестна. По заданию российской Академии наук в течение 10 лет с 1733 по 1743 гг. собирал материалы по Сибири, в том числе древности, «отец» российской истории, немец, принявший российское подданство, Г. Ф. Миллер. Те остатки, которые ему удалось собрать, были приобретены Академией и также влились в коллекцию. После возвращения из сибирской экспедиции Миллер написал исторический труд «История Сибири», где обобщил результаты своего исследования. За свое видение российской истории подвергся резкой обструкции со стороны М. В. Ломоносова, который обвинял Миллера в том, что «ни одного случая не показал к славе российского народа, но только упомянул о том больше, что к бесславию служить может». Так, в присланном в Канцелярию Академии собственноручном отзыве на шестую и седьмую главы первого тома «Истории Сибири» Ломоносов, отмечая среди многих «вещей в печати недостойных», приводит подробный рассказ Миллера «о пушкаре, называемом Ворошилка, которой был посылай для пробования росолу, и о его худых поступках». Ломоносов недоумевает — «зачем описывать всех подлых бездельников Сибири, если довольно других знатных дел и приключений, например, посольство от блаженные памяти великого государя царя Михаила Фёдоровича к Золотому царю».

Сегодня те сибирские ценности, которые удалось сохранить, около 250 предметов, хранятся в Эрмитаже под названием «Сибирская коллекция Петра I». При всех своих различиях находки, входящие в состав Сибирской коллекции и Амударьинского клада, можно объединить общими признаками:

• В основном своём составе коллекции относятся ко времени IV века до н. э., есть небольшое количество предметов, относящихся к VI–V векам до н. э. Незначительная часть предметов относится к более позднему периоду III–II века до н. э., но нет подтверждений их одновременной закладки в захоронения.

• Состав коллекций характеризуется разнородностью художественных традиций: Древняя Персия, Древняя Греция, Малая Азия, скифский стиль.

• Высокий технологический уровень изготовления (сложное литье, спайка, последующая доработка резцом мельчайших деталей, применение перегородчатой инкрустации, застежки).

• Высокий художественный уровень изготовления — это не просто ремесленные изделия, а произведения талантливых художников.

• Высокий социальный статус первоначального владельца — уровень царской особы или приближенных лиц. Все предметы в коллекциях изготовлены из драгоценных металлов и отбирались по признаку ценности, сокровища.

• Огромное количество изделий в каждой коллекции: Амударьинский клад — около 200 предметов, Сибирская коллекция Петра I — 250 предметов. Количество первичных находок, по-видимому, значительно превосходило указанные цифры.

• Основа собрания коллекций — предметы личного обихода и украшения (поясные пластины, браслеты, гривны, украшения на одежду и др.) и культовые предметы (эгреты, фигурки людей, мифических существ, животных, птиц, змей).

Датировка основной массы ценностей совпадает с временем правления Александра Македонского. Облик ценностей совпадает с художественными традициями территорий, по которым проходили его завоевательные походы.

Предметы коллекций поражают своим царственным великолепием. При этом они словно собраны из разных миров — настолько различаются по художественному стилю, этнической культуре, историческому времени. Собрать такую коллекцию под силу было только македонскому царю. Мало того, несмотря на периодическую инкассацию ценностей, ему волей-неволей приходилось возить их в своем отягощенном обозе — сокровища покоренных правителей, драгоценные дары скифских царей, почетные подношения послов от различных племен и народов, запасы жертвенных даров, созданных собственными придворными мастерами.

Как же сокровища могли оказаться в глубинах Сибири, до которой из Узбекистана (Согдианы) не меньше месяца конного хода? Установить жертвенные курганы вполне мог Селевк, диадох Александра — в качестве памятной жертвы близкому другу, который даже на смертном одре отдавал распоряжения и порывался отправиться в плавание на поиски так манящего его пролива между Северным океаном и Каспийским морем.

После смерти македонского царя Селевку досталась большая часть его империи, в том числе Бактрия и Согдиана. Известно, что он, исполняя последнюю волю Александра, как мог продолжил усилия друга по разведке северного направления, в том числе — провел планировавшееся Александром обследование акватории Каспийского моря. О том, что Селевк ставил алтари севернее Арала пишет Плиний Старший: «За бактрами живут согдианы, у них города Панда и Александрия, построенная Александром Великим на крайних пределах их земли. Там Геркулесом и отцом Либером, а также Киром, Семирамидой и Александром построены алтари, которыми отмечен предел их походов в этих землях; дальнейшему их движению препятствовала река Яксарт, которую скифы зовут Силисом, а Александр и его воины приняли за Танаис. Через эту реку переправился Демодамант, военачальник царей Селевка и Антиоха, которому мы, главным образом, и следуем в этом описании, и поставил алтари Аполлону Дидимскому» [8]. Но и где находились северные алтари самого Александра, о которых говорится в этом же отрывке, сегодня точно никто не знает.

Ее величество История настойчиво направляла Александра к северным пределам — в эти безлюдные, холодные и бедные земли. Она распорядилась так, что сюда он мог явиться не за богатой добычей — ее здесь не было, а лишь с богатыми дарами. Дарами не только со своей родины, но и из всей покоренной Малой Азии, из всего богатого Средиземноморского цивилизационного храма.

В канун новой эры пространство-время мира по-прежнему разделено на противоположные пары: Восток (боги верхнего мира) — Запад (боги нижнего мира), Север (бессмертные гипербореи) — Юг (богатые эфиопы). Север притягивает к себе великих героев, которые ищут здесь не материальное богатство, а что-то такое, что нельзя взвесить и измерить, но благодаря чему можно обрести невероятную силу, способную «победить всякую самую утончённую вещь и проникнуть во всякую твёрдую вещь». За героем идет армия соратников, часть которых навсегда остается в незнакомых землях.

Постепенно начинает проявляться физическая картина мира, пока еще ограниченная и расплывчатая: появляются первые географические карты мира и создан юлианский календарь. Физическое пространство разделяется денежным обращением и торговыми путями на две большие половины — южную и северную. В южной части происходит активное перемещение людей, товаров, денег. Северная часть, в том числе будущее пространство России, исключена из формирования цивилизационного метаболизма.

Пространство России в I тысячелетии Новой эры: локализация земного Рая

Время изменилось. Место мудрого и справедливого, но архаичного