Наперегонки с ветром. Буря - Лера Виннер

я уже почти открыла рот, когда с улицы раздался женский вопль — пронзительный, истошный, полный ужаса. Женщина захлебнулась им и почти сразу же завыла, и Кайл бросился к выходу, едва меня не оттолкнув.

Глава 4

Наш дом был последним на улице. Прямо за ним оставался небольшой пустырь, а дальше начинался луг, переходящий в небольшой пролесок.

Влево уводила одноколейная дорога, идущая, надо полагать, прямиком до местного кладбища.

Мысленно отметив, что непременно нужно в ближайшие дни найти повод туда наведаться, я побежала за Кайлом.

К счастью или нет, искать кричавшую женщину нам не пришлось. Она стояла на высоком крыльце соседнего дома, молодая, но грузная, с растрепанными волосами, и продолжала протяжно и тонко скулить, бессмысленно разглядывая свои поднятые ладони, как если бы они были чем-то испачканы.

На другой стороне улицы громко хлопнула дверь, послышался топот — люди сбегались на её крик кто в халате, кто в плаще.

Один из мужчин решительно направился к ступенькам, но Кайл его опередил. Он взлетел на крыльцо и слегка встряхнул женщину, взяв за плечи.

— Что случилось?

Он не повысил голоса, но ему невозможно было не ответить — я хорошо знала это по себе.

Так и это женщина подняла голову, уставилась на него, как если бы не могла разглядеть его лица.

— Джон умер. Повесился. Зачем он, вы знаете?..

В её голосе слышались уже не истеричные, а скорее умоляющие интонации.

Кайл обошел её, направляясь внутрь, но мне последовать за ним не дали.

— Боюсь, это не для ваших глаз, мадам, — мужчина с бородой, подбежавший к дому одновременно с нами, оттеснил меня плечом и тоже прошёл в дом.

Вокруг крыльца успела собраться небольшая толпа, но приблизиться никто больше не решался.

Я окинула людей взглядом, — вроде бы бездумно, но в надежде выцепить хоть что-то стоящее. Кого-то, кто наблюдал за происходящим неуместно спокойно либо, напротив, боялся слишком сильно.

Лица и их выражения были разными. Молодые и постарше, встревоженные и алчущие.

Обычные лица почуявших чужую трагедию горожан.

Они жаждали подробностей точно так же, как мне хотелось войти и посмотреть, но раз уж в этот раз у меня был напарник, на которого я могла себе позволить полагаться, наблюдение за ними становилось моим делом.

— Что произошло? — запыхавшаяся Женевьева остановилась на ступеньку ниже меня, окинула взглядом продолжавшую судорожно хватать ртом воздух женщину, и только после попыталась заглянуть в оставленную открытой дверь.

Они была в плаще, но тёплого платка, прикрывающего горло, под ним не было.

Он точно был на ней, когда мы расставались, и это наводило на один простой вопрос: откуда она пришла?

Едва ли она услышала крик новоиспечённой вдовы из своего дома она не могла. Он стоял слишком далеко — в противном случае, мы бы прошли мимо, и она показала, где живёт.

— Джон повесился, — я в точности повторила то, что слышала.

Женни нахмурилась, а женщина рядом снова начала выть.

К ней наконец поспешили две такие же тучные и неопрятные дамы, а Женевьева вдруг надавила на моё плечо, оттесняя к перилам.

— Что значит, Джон повесился?! Как это может быть?!

Её голос упал до встревоженного и требовательного шёпота, — совершенно недопустимого в разговоре с человеком, которого знаешь меньше двух часов.

Перемены оказались настолько разительны и прекрасны, что я почувствовала себя намного свободнее.

— Она так сказала. И спросила, зачем.

— Это бред, ему незачем было!.. — Женни осеклась, поняв, что заговорила громче, чем хотела бы. — Это её муж, Джон Уортен. У него не было причины поступать так. Его дела только-только пошли на лад, лавка вышла в прибыль. К тому же он был очень верующим человеком...

Она прервалась во второй раз, потому что на пороге показался Кайл — сосредоточенный, но спокойный.

Он вышел как был, в одном жилете, но, казалось, не чувствовал ни вечернего холода, ни начинающего становится колючим ветра.

— Вернитесь в дом.

Не здороваясь с Женевьевой и даже толком не глядя на неё, он, тем не менее, приказывал нам обеим.

Первым моим желанием стал протест. Я должна была не стоять среди напуганных женщина, а осматривать место происшествия, в лучшем случае приказывая эти женщинам падать в обмороки где-нибудь ещё.

Кайл отлично это понимал.

Точно так же, как я понимала, кто здесь старший специалист и как всё должно быть для пользы дела.

Взяв Женни под руку, я молча потянула её вниз с крыльца, а она так же молча последовала за мной, только бросила на Кайла дикий, почти что вопиюще внимательный взгляд.

Точно так же в молчании мы дошли до нашего дома и, пропустив её внутрь, я закрыла дверь.

Само движение получилось у меня неожиданно естественным, как если бы я и правда была хозяйкой здесь, но прямо сейчас внимания это точно не стоило.

— Хотите воды?

Она явно была не в своей тарелке.

Испугалась покойника, как и полагается всякой добропорядочной даме?

Или же дело было в чем-то другом?

— Д-да, спасибо... — Женни поспешно кивнула, прикрыв горло рукой, но тут же отмерла, посмотрела на меня пристыженно. — Если позволите, давайте я сама. Вы наверняка едва успели осмотреться.

Мне оставалось только кивнуть и не мешать ей, а заодно и не смазывать для самой себя картину происходящего.

Женевьева качнула головой, то ли принимая мой ответ, то ли давая мне понять, что уже пришла в себя, и уверенно направилась в сторону кухни.

Превосходно сориентировавшись в темноте, она взяла с полки неожиданно простую для такого дома жестяную кружку, зачерпнула воды из бадьи и осушила ее залпом.

Рядом на полке стояла ещё одна кружка, но мне восстанавливать равновесие не требовалось.

Скорее уж я нуждалась в тишине и возможности проверить, насколько моё мнение о происходящем совпадает с мнением Кайла, но прямо сейчас Женевьева и её реакция были важнее.

— Знаете, что я ненавижу больше всего на свете, леди Нильсон? Трястись от страха. А сейчас я трясусь. Мы все трясемся, — она резко и со слишком громким в тишине пустого дома звука поставила кружку на стол. — Это началось летом. Первыми были старики. Казалось бы, ничего удивительного, ведь люди смертны. Но не так. У нас было по одному мертвецу в день. Иногда по двое или трое. Наши плотники работали, не покладая рук. В какой-то момент мы даже рискнули предположить эпидемию, но никаких признаков болезни не было. Люди просто умирали. Без причины.

«Так же, как без причины в тридцать три года умер Йозеф Мерц».

Спрашивать Женни