Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая

порой, бываю совершенно невыносима. Забываю, что ты у меня уже взрослая. Хочу для тебя только самого хорошего, я не со зла.

Угу.

Вот только фокус с разбазаренной по всем знакомым одеждой точно был перебор. Реальная жесть.

С другой стороны, половину из них я действительно собиралась вышвырнуть на помойку. Если не всю. Меня больше взбесил тот факт, что это сделала мама. Я бы потом из принципа хранила весь хлам лишь для того, чтобы её лишний раз побесить.

– Мне просто страшно, что ты можешь совершить мои ошибки, наступишь на те же грабли.

Вполне вероятно, что так и будет. Наверное. Но ведь это мои грабли, в конце концов! Нужно делать глупости, падать, чтобы подниматься на ноги сильной. Не будет же мама по гроб жизни прятать меня ото всех и вся, словно Спящую Красавицу? Так-то она в итоге укололось веретеном и заснула на целую кучу лет. А в наше время вообще не вариант ждать спасителя-принца.

Голова на плечах есть, слава богу. А даже, если и обожгусь, то невелика беда. Подую на пальчики, холод приложу, залижу раны, как кошка. Отряхнусь и пойду дальше.

– Скажи, а у тебя с парнем этим всё серьезно? – спросила мама и прикусила нижнюю губу.

С каким парнем? С Сотней что ли? Да Дима и «серьезно» – это просто слова антонимы.

– Глупости! – фыркнула сердито. – Один раз прокатилась с однокурсником, а нас уже поженили. Я ни с кем не встречаюсь, мам.

– Ну, – замялась родительница. – Я только рада, если ты будешь проводить время с молодыми людьми, а не только с Мирой. Только думай про последствия, пожалуйста.

Ауч!

Официально заявляю – мою мать подменили. Настоящую похитили пришельцы, а подсунули взамен какую-то лайтовую копию. Версия для выходных или праздников. Не, верните назад ту, она мне больше нравилась.

– С чего такие перемены, ма? – скрестила руки на груди. – Если рассчитываешь подкупить, чтобы в магистратуру пошла, то ничего не выйдет. Я в домике.

– Да что эта магистратура, – махнула рукой. – Конечно, это бы не помешало. Но, знаешь, села вчера и подумала. Не хочу, чтобы моя единственная дочь сбегала из дома и боялась назад вернуться. Просто пообещай взвесить все «за» и «против», ладно?

– Хорошо, мам.

Ничего не понимаю…

Какие-то поистине фантастические перемены. Так не бывает!

– Но я поддержу и любое другое решение. Ты уж прости за вчерашнее, дочка.

– У тебя сдвиг по фазе, мамуль? – вздохнула и всё-таки вылезла из постели. – Я тоже переборщила, устроила показательную истерику. Мы обе отличились.

– Точно, – улыбнулась она, хлопая себя по коленям. – Ладно, давай прибегай на кухню, а то у меня блины на сковородке. Будем иначе горелые лопать.

Покачала головой, пытаясь как-то вникнуть в происходящее, но ничего не понимала. Мы редко с мамой говорим вот так просто. Завтракаем, смеёмся, без всяких криков и ссор.

Напрягает эта семейная идиллия. Какое-то пугающее затишье перед бурей. Но, вопреки всем моим опасениям, утро прошло просто замечательно. С блинчиками, кофе и малиновым вареньем. Пальчики оближешь!

Потом решили пройтись по магазинам, купить что-то для дома и порадовать самих себя обновками.

Быстренько побежала в душ, отмокая под струями тёплой воды. Завернулась в полотенце и вернулась в свою комнату. Хорошо, что плотно обмоталась. И плохо – не накинула тёплый махровый халатик в пол.

Потому что картина маслом.

Моя уютная кроватка, заправленная розовым пледом, а на ней развалился Сотников с учебником по зарубежной литературе. Причём, книгу этот дебил держал кверху тормашками.

Вопрос номер один – как он сюда попал?

Впрочем, ответ нашелся быстро – настежь распахнутое окно говорило само за себя.

Ой, идиот! Убился бы, кто отвечал?

Правильно!

– Офанарел совсем? – уперла руки в бока. – Какого чёрта ты здесь делаешь?

– На эсэмэски отвечать не пробовала? – оторвался от чтения, лениво осматривая меня с ног до головы. Да, именно в таком порядке. Не иначе.

У меня даже мурашки появились от его пошлого взгляда. Маньяк!

– А должна?

– Знаешь, после того, что между нами было, – усмехнулся нахал и выразительно сверкнул глазами. – Я просто обязан писать тебе и днём, и ночью. Как истинный джентльмен.

Идиот!

– Если представление окончено, то бродячему цирку пора убираться в свой фургон и больше не отсвечивать.

– Хочу ещё.

Э, чего ты там хочешь, убогий? Очевидно, губозакаточную машинку.

– Мало тебя вчера местная интеллигенция поколотила, да? – усмехнулась.

– Маш… ну хватит ломаться, как девочка. Всё банальное просто, обыкновенная физика. Я плюс ты равно здесь и сейчас.

Ох, великий уравнитель нашелся. На мою голову, блин!

–Знаешь, Дим… есть такой прекрасный математический закон.

– М-м-м? – встал и медленно подошёл ко мне, двигаясь, словно лев перед прыжком. Хищник, загоняющий свою добычу в угол.

– От перемены мест слагаемых сумма не меняется.

– Савельева, скажи… – улыбнулся во все тридцать два зуба. – А в постель к парню своему ты тоже с учебником прыгаешь?

Вот же гад!

Глава 10 – Только вперёд!

Маша

В реальности хотелось вцепиться в этого невозможного мажора и забить его до смерти. Ментально.

Я не настолько его ненавижу, чтобы на самом деле желать смерти.

Но забираться в мою спальню через окно и пялиться на меня, словно какой-то изголодавшийся извращенец – явный перебор. Если мама узнает, хоть малейший отголосок услышит, то точно посадит под замок до конца моих дней, будто пресловутую Спящую Красавицу.

Ладно бы парня домой привела, но не Диму же Сотникова! Кобеля номер один. Мальчика без всякого наличия моральных ценностей. У мамочки вообще на мажоров острая аллергическая реакция. Пусть она и сделала вид, словно не против нашего… кхм… общения.

– Дима, что тебе надо? – устало выдохнула. – Уходи, откуда пришёл.

– Это в окно? – хитро усмехнулся Сотников.

Смотрите, догадливый! Не все мозги ещё прогулял.

– Хоть в окно, хоть из, но видеть тебя не испытываю удовольствия.

– А я нет.

Что нет? Совсем спятил там? Лепечет какую-то полную чушь. Буквально терпение испытывает. Каким был клоуном в гимназии, так балбесом и остался. Невозможный тип!

– Дима!

– Савельева, да я бы рад свалить, но не могу, – отрицательно покачал головой и направился прямо ко мне. – Хочу себе твою милоту.

Сглотнула. Вообще я не из пугливых. Но наедине с взрослым парнем, у которого в глазах застыло лишь одно желание, невольно просыпаются природные женские инстинкты. Он – хищник, а я – дичь, которую Сотня зачем-то решил загнать в свои коварные сети.

Не бывать этому! Если понадобится – пинком вылетит. Не знаю, как хрупкая я справлюсь с ним, но