Выстрелы в Сараево. Кто начал Большую войну? - Игорь Макаров

Во время мировой войны Эмилия Мамулова (вместе с женами Штрандмана, Артамонова, фон Гизля, барона Гризингера, женой и дочерью Гартвига) работала сестрой милосердия в госпиталях Белграда.

В «Книге памяти Республики Северная Осетия» упоминается, что Мамулов Иосиф Гаврилович (1864, Моздок— 1930), грузин, крестьянин-единоличник, 14 марта 1930 года был осужден тройкой при ОГПУ к 10 годам ссылки в Северный край. Вряд ли это другое лицо.

Маринович Милутин (1861–1941) — военный министр (1909-10), комендант Скопье (1912), командир Шумадийской дивизии (1913). В период войны (1914-18) был интернирован в Австро-Венгрии. Шеф военной миссии в Вене (1919-20).

Милованович Милован (1863–1912) — министр иностранных дел Сербии (1908-11), председатель правительства (1911-12).

Мишич Живоин (1855–1921) — сербский военачальник, воевода; после войны до конца жизни возглавлял королевский генштаб.

Пашич Никола (1845–1926) — премьер-министр Сербии (1891-92,1904-05,1906-08, 1909-11, 1912-18) и Королевства сербов, хорватов и словенцев (1918, 1921-24, 1924-26). Один из создателей (1881) Радикальной партии.

При новой династии, — отмечал русский посланник князь Г. Н. Трубецкой, — Пашич почти бессменно был у власти… Ему минуло 70 лет в первый год войны. Это был бодрый, крепкий старик с длинной седой бородой и с быстрым лукавым взором в совсем еще молодых голубых глазах. Он вел крайне умеренный образ жизни, не курил, не пил вина, рано вставал, а в 10 часов вечера обыкновенно уже был в постели. Благодаря такому образу жизни он сохранял удивительно крепкое здоровье и обладал громаднейшей трудоспособностью. Отличительной чертой его характера была спокойная уравновешенность и выдержка. Я видел его в самых тяжелых обстоятельствах для Сербии.

Он оставался все также ровен и спокоен, и только по походке можно было догадаться о его душевном состоянии[24].

По некоторым сведениям, до июня 1918 года поддерживал связи с Троцким, а через него и с Лениным, используя при этом боснийских социалистов. Это не выглядит странным, поскольку в молодости Пашич был последователем Бакунина (слыл социалистом и даже коммунистом)[25].

Попович Дамьян (1858–1928) — генерал, участник цареубийства 29 мая 1903 года, один из ближайших друзей Д. Димитриевича-Аписа, член «Черной руки». Военный комендант Новых областей (1913-15). На Салоникском процессе (1917) осужден на 20 лет тюремного заключения.

Потиорек Оскар (1853–1933) — австро-венгерский фельдцейхмейстер (1909). С 1902 заместитель начальника Генштаба. С 1911 года председатель земельного правительства Боснии и Герцеговины и инспектор армии со штабом в Сараеве, наместник Боснии и Герцеговины.

Потиорек происходил из Каринтии и говорил по-славянски с мукой; он очень усердно учил сербский язык, но, конечно, для пожилого человека это было нелегко и не могло удовлетворить автохтонного политика[26].

28 июня 1914 года Потиорек был пассажиром в машине, которая везла Франца Фердинанда, причем впоследствии убийца Гаврило Принцип утверждал, что пуля, сразившая супругу эрцгерцога Софию, предназначалась именно Потиореку. С началом войны стал главнокомандующим австрийскими войсками на Балканах, показал себя некомпетентным полководцем. 27 декабря 1914 года уволен в отставку, на его место назначен эрцгерцог Евгений.

Прохазка Оскар, австрийский консул в Косове и Македонии, по рождению чех из Брно, внезапно исчез в ноябре 1912 года во время сербского наступления в районе Скопье. Вокруг этого происшествия австрийские газеты устроили большой шум, требуя немедленного вступления Австро-Венгрии в войну. Вскоре был обнаружен в Скопье живым и здоровым. Происшествие дважды упоминается в романе Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». В одном случае Швейк вставляет в свой рассказ следующие слова: «…А дело происходило в тысяча девятьсот двенадцатом году, когда нас собирались посылать против Сербии из-за консула Прохазки». В другом случае подпоручик Дуб, вспоминая об одном из событий, говорит, что «это было, следовательно, в Балканскую войну, во время аферы нашего консула Прохазки». Пражский фельетонист Эгон Эрвин Киш передает народный анекдот о том, что Прохазка отправил в Вену телеграмму, которую служащий от усердия переврал так, что вышло, будто бы тот не приехал в Скопье (по-сербски: дошао у Скопљу), а дошел оскоплен.

Путник Радомир (1847-17.05.1917, Ницца) — начальник Главного генералштаба (1903-04; 1908-12), военный министр (1904-05,1906-08,1912), начальник штаба Верховного командования (1912-16). Первым получил высшее в сербской армии звание воеводы (1913). Известие о начале войны застало Путника на австрийском курорте. По дороге домой был арестован в Будапеште и получил свободу только после личного приказа главы австрийского генштаба Конрада фон Хетцендорфа, который, по-видимому, не воспринимал всерьез полубольного Путника. Но под его руководством сербы смогли остановить противника, после чего на Балканском театре установилось длительное затишье до осени 1915 года, когда австро-германская армия прорвала фронт. Сербия была оккупирована, ее армия вместе с Путником эвакуировалась на греческий остров Корфу, и в январе 1916 года он был отправлен в отставку.

Романовский Георгий Дмитриевич (1877 — ок. 1936, Белград) — генерал-лейтенант (1917). С февраля 1911 года военный агент в Болгарии. Во время мировой войны на штабных должностях. В мае — сентябре 1917 года исполнял должность начальника Генерального штаба. После революции на службе в РККА в августе 1918 года по собственному прошению уволен в отставку. Принимал участие в Белом движении в Сибири и на Дальнем Востоке. В апреле 1920 года эмигрировал в Японию; в ноябре 1922 года переехал в Королевство СХС.

Спалайкович Мирослав (1869–1951) — генеральный секретарь сербского МИД (1907-11), посланник Сербии в Болгарии (1911-13), России (1913-19) и Франции (1922-35), и. о. министра иностранных дел Королевства СХС (1920). Считается одним из поджигателей Первой мировой войны, и не без резона, ибо в критический момент сознательно дезинформировал Пашича. Так, в телеграмме от 26 июля сербский посланник в Петербурге сообщал, что «русская армия перейдет границу в тот момент, когда Австро-Венгрия нападет на Сербию». Спалайкович указывал, что момент «исключительный», ибо Россия решила идти до конца и осуществить историческое дело. Телеграмма завершалась так:

По моему мнению, нам предоставляется блестящий шанс мудро воспользоваться ситуацией и осуществить полное объединение сербов. Отсюда было бы желательно, чтобы Австро-Венгрия напала на нас. В этом случае — вперед во имя Бога! [27]