Грани нормального - Анна Шульгина

- Я завтра мелком все углы пройду, ты тоже купи. И несколько ловушек, так, на всякий случай.

- У меня есть, уже все пороги промазала, почувствовала себя Хомой Брутом.

- Трупы панночек-то куда дела?

- Так на мусорку и носила, а ну как оживут в полночь, - она на удивление легко взлетела по лестнице, и уже остановившись перед своей дверью, я вспомнила:

- Да, как твоя нога?

Алеся тоже глянула на левую лодыжку:

- Нормально, мерзлую курицу полчаса прикладывала, потом на всякий случай эластичным бинтом замотала, даже почти не болит. Кстати, чего от тебя во дворе мужик хотел?

Я вздрогнула, поняв, что почти забыла об этой встрече. Несколько минут рядом с Алесей полностью вытеснили не только страх, но и воспоминания о произошедшем буквально только что.

Нет, надо будет что-нибудь для памяти попить, надо!

- Сама не поняла, больной какой-то, - вдаваться в подробности истории, в которую вляпалась по глупости, мне не хотелось.

- Да? – Она с сомнением посмотрела на меня. – Ты аккуратнее, дураков полно, лучше одна по темноте не ходи. Или хоть фонарик бери с собой.

Фонарик у меня как раз был, но я о нем вспомнила только сейчас. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

- Постараюсь. Спасибо, что выручила, а то я реально испугалась.

- Да не за что, давай, спокойной ночи.

Заперев за собой дверь и потихоньку разувшись, я прошла в единственную комнату и, не зажигая свет, села на диван.

Меня не покидало ощущение сюрреализма. Этот странный и страшный мужик, который вроде как из полиции, но зуб могу дать, что никакого отношения к ней не имеет. Появление Алеси, с которым я будто очнулась… А ведь он её испугался. И у меня такое впечатление, что испуг этот не от того, что кто-то посторонний его заметил. Скрип двери не расслышать было невозможно, но дернулся он, только когда девушка заговорила. Он испугался именно моей соседки.

Мысленно представив её, я фыркнула. Да уж, гроза маньяков и прочих неадекватных личностей. Да её соплей перешибешь!

На моё фырканье из-за дивана, где было его любимое место для сна, выполз потягивающийся Булька.

Трясти меня начало в ванной.

Наверное, это было отсроченным следствием испуга, но и руки задрожали, и слезы потекли, и зубы застучали. Несмотря на то, что вода лилась почти неприятно горячая, меня знобило, а в солнечном сплетении ледяным камнем свернулась дурнота.

Кое-как вытершись и не успевая глотать слезы, я доползла в комнату и свернулась под пледом. Поскуливающий Булька бестолково метался рядом, тычась мокрым носом в ладонь и глядя на меня с сочувствием и непониманием.

Затащив к себе на колени тяжелое теплое тельце, прижалась к нему, чувствуя, как под гладкой темной шкурой быстро бьется маленькое сердце, а чуть шершавый язык старательно вылизывает мне лицо.

От этого стало немного щекотно, а паника начала отступать, вытесненная здоровой злостью. Спрашивается, какого черта эти непонятные личности ко мне прицепились?! Нужно им что-то узнать, милости просим к самому господину Васильеву, я вообще ни сном, ни духом о его приключениях!

Нестерпимо захотелось позвонить и высказать всё, что думаю по данному поводу, остановило меня время. Как ни сильно было возмущение, но названивать в половине двенадцатого ночи всё-таки свинство. Поэтому разбор полетов я отложила до утра.

Но уснуть не могла ещё долго, чутко вслушиваясь в темноту и пугаясь малейшего шороха. Возникло искушение собраться и уехать к родителям, тут всего-то минут двадцать на такси, но визитом посреди ночи я их тоже доведу до предынфарктного состояния.

Сходить к соседке?

Нет, только вследствие сильного стресса придет в голову такая глупость.

Кстати, неплохо бы расспросить, откуда она вообще взялась. Не то, чтобы Алеся вызывала подозрения, но осторожность тоже не будет излишней.

Провертевшись на диване, который так и не стала раскладывать, еще почти час, я отправилась на кухню добывать двадцать капель корвалола на стакан воды. Не знаю, почему, но рубит меня от этой настойки стабильно. Поморщившись, выпила резко пахнущее лекарство и вернулась на диван. Пес, уставший от моих телодвижений, давно уполз в свою нору, так что пришлось довольствоваться старым плюшевым зайцем. Его подарил мне папа лет в восемь, зайка немного потерял форму и цвет, но в такие минуты, когда хочется снова почувствовать себя маленькой девочкой, работал безотказно.

Уже засыпая, я вспомнила наш с соседкой разговор. Странно, когда я пришла, Булька спал, да и вообще за ним не водится привычки царапать дверь…

Но додумать эту мысль я не успела, корвалол и в этот раз подействовал быстро.

Утром, проснувшись удивительно бодрой и отдохнувшей, я на ночные приключения смотрела уже под несколько другим углом.

Во-первых, все эти страхи и шорохи теперь отчетливо отдавали блажью впечатлительной барышни. Ну, подошел кто-то в темноте, можно подумать, если бы он мне там в лицо фонарем посветил, я прониклась бы бОльшим доверием. И хотя такой уж трепетной я никогда не была, но чисто по-женски боюсь темноты, незнакомцев и пауков. Пауков особенно.

Во-вторых, темнота вообще провоцирует страх, привет из далеких времен, когда люди носили шкуры и жили в пещерах. Мало ли какой саблезубый тигр в полумраке затаился, вот у нас и происходит экстренный выброс адреналина, если резко шугануть ночью. А я ещё и уставшая была, дополнительный фактор стресса.

В-третьих, у нас в семье отношение к полиции вообще прохладное. Нет, никто ни в диссидентах, ни в жертвах полицейского беспредела не значился, но бабушкин отец во время войны попал в плен, и всю семью потом репрессировали по известной статье. Слава Богу, отправили не на Соловки или Колыму, а всего лишь в Среднюю Азию, и то буквально на пару-тройку лет.

Вот у меня, наверное, это всё и наслоилось на бабулины страшилки о приезжающем в ночи черном «воронке».

Поэтому, ещё раз всё обдумав и решив, что надо завязывать с триллерами на ночь, я прогулялась с Булькой, прибралась в квартире, а потом заскучала. Заскучала настолько, что решила добежать до работы, тем более что я так и не нашла свой mр-тришник, одна надежда, что забыла вчера в клинике. А раз делать нечего и даже ещё не вечер, отчего не прогуляться?

Пес моего энтузиазма не поддержал. Он вообще больше диванный житель, потому, чутко держа уши «топориком», если так вообще можно сказать о его локаторах, проводил до входной двери и с чувством выполненного долга отправился досыпать. Мне кажется, он порой вообще меня стеснялся. У всех порядочных собак хозяева, как хозяева, и только его бестолочь где-то постоянно шляется, заставляя питомца ждать в тоске и одиночестве.

Коммунальщики все-таки справились с гололедом, и теперь можно было не опасаться за целостность конечностей, так что до работы я решила прогуляться пешком. Если идти не по улицам, а свернуть через пешеходный мост над железнодорожными путями, а потом пройти узким переулком между гаражным кооперативом и огороженным котлованом, тут всего минут двадцать ходу. О том, чтобы проделывать этот путь в темноте, и речи не шло, я не настолько отчаянна, но отчего не срезать белым днем?