Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы - Джоанна Хиксон

Я только дошла до той части, где святая останавливает огнедышащее чудовище, вознеся крест Господень, как вдруг раздался жуткий хохот, резкий и хриплый. Неизвестно, какие причудливые видения взволновали бедного безумца в его ублиетке. Проникновение ужасающего смеха в наш уютный маленький мирок напугало нас не меньше, чем бубенчик прокаженного в тишине церкви. Дети захныкали и закрыли уши руками. Через минуту Екатерина отняла ладони от головы и спросила:

– Это человек из сада, Метта? Король?

Я помотала головой, придя в отчаяние от мысли, что она разобрала слова третьего охранника.

– Не знаю, малышка, но слушать его мне тоже неприятно. Давай убежим!

Я подхватила их на руки и понесла вниз, в покинутую спальню мадам Лабонн. Огромную кровать окружали бархатные портьеры, которые я плотно сомкнула. Мы тесно прижались друг к другу в мерцающем свете масляной лампы, и я стала придумывать для них историю о том, что мы скрылись от преследования в тайной часовне, где найти нас мог только Господь. Толстая ткань заглушала все звуки снаружи. Дети, хотя и королевской крови, никогда прежде не знали такой роскоши. В тепле и уюте задрапированной кровати, среди пуховых подушек и подбитых мехом одеял, малыши успокоились и больше не вспоминали ни о жутком смехе, ни о безумце.

Сама я, однако, долго не находила успокоения. Дети уснули, лампа зашипела и погасла, а я лежала в душной темноте, широко раскрыв глаза и замирая от страха. Эхо королевского хохота накладывалось на кошмарные образы крылатых демонов, посылаемых в ночь чародеями; о них говорили в тавернах, куда захаживал Жан-Мишель. Мне представлялись стаи злобных чудищ, цеплявших когтями портьеры и распространявших зловонным дыханием миазмы безумия. Убежденная, что их присутствие сведет меня с ума, я зарылась в одеяла, вознося молитвы Пресвятой Деве. Прошел не один час, прежде чем я, наконец, заснула.

Ужасы той ночи не шли ни в какое сравнение с кошмаром пробуждения. Я проснулась от громкого лязганья металла. Портьеры отдернулись. У кровати, потрясая обнаженным клинком, стоял воин в доспехах. Мой визг заглушили испуганные вопли детей. Малыши инстинктивно прильнули ко мне, зарываясь в по душки мадам Лабонн. Я не отличаюсь особенной храбростью, но в то мгновение ярость перевесила страх. Я вскочила, шипя, как кошка, чтобы встретиться с нашим убийцей. Жалкий, должно быть, вид – смятые простыни против сверкающей стали.

– Сюда, мессир! – заорал незнакомец, нацелив кинжал мне в горло.

Я отпрянула, запахивая у горла сорочку, и охрипшим голосом воззвала одновременно и к божьей милости, и к неизвестному врагу:

– Господи, спаси и сохрани… Кто вы? Что вам нужно?

– Успокойтесь, мадам, – сказал мужчина. – Его высочество герцог Бургундский желает с вами побеседовать.

Мне не хватило дерзости возразить, что я не готова принять высокородного герцога, да и возможности не представилось, ибо в следующее мгновение устрашающая фигура раздвинула портьеры в изножье кровати движением таким яростным, что тяжелая ткань оборвалась с карниза. Моим глазам предстал его высочество герцог Иоанн Бургундский, облаченный в кроваво-красный бархат. Не удержавшись, я снова вскрикнула.

Закованный по шею в черные с золотом доспехи, он выглядел как сущий демон ночи. Самый запах его отнимал у воздуха жизнь – не естественный запах мужского пота, но сладковатый, приторный запах фруктовой гнили. Лицо его, гармонируя с цветом лат, было темным во всех смыслах: выражение мрачное, темно-серые глаза глубоко посажены, над глазами топорщатся густые черные брови, щеки оттенены многодневной щетиной, крючковатый нос, будто мясницкий топор, навис над мясистым пунцовым ртом.

– Где дофин? – потребовал демон, глядя на крошечные пятки, торчащие из подушек за моей спиной. – Кого ты там прячешь? Взгляни-ка, Дит.

Человек с кинжалом грубо отбросил меня и вытащил Екатерину из укрытия. Храбрая малышка беспомощно запротестовала, забилась, как муха в паутине. Рыцарь разразился проклятиями, швырнул ее на постель и потянулся за Карлом, который немедленно издал душераздирающий вопль.

– Это не дофин, – заключил герцог, с неудовольствием разглядывая мальчика. – Слишком юн. Говорите немедленно, мадам, где дофин? Дит, помоги ей сообразить.

К моему облегчению, кинжал скользнул в ножны. Увы, вслед за этим незнакомец стремительно схватил меня за руку, чуть не выкрутив ее из плеча, выволок из кровати и швырнул на пол к ногам герцога. Не так страшна была боль, как его невозмутимый взгляд. В тот миг он казался воплощением зла. Не верилось, что это чудовище желало добра королевским отпрыскам. В сравнении с ним самая нерадивая мать, коей и была королева, выглядела чрезвычайно заботливой. Поэтому я решила ничего ему не говорить. Да я и не смогла бы – скованный страхом язык не слушался.

– Ну? – Герцог топнул ногой в стальном сапоге с золотым мысом. – Я знаю, кто вы, мадам. Ваша семья со мной не в ладах, так что глупо с вашей стороны испытывать мое терпение.

Тут я сообразила, что герцог принял меня за мадам Лабонн. Это была понятная ошибка, учитывая, что меня нашли в покоях гувернантки, более того, в ее постели, но в данных обстоятельствах подобная путаница грозила смертельной опасностью.

Паника вернула мне голос.

– Я не мадам Лабонн, мессир, – поспешно призналась я. Неудивительно, что гувернантка исчезла. Бог знает, чем ее родственники прогневали герцога Бургундского; я за них отвечать не желала. – Она сбежала. Почему – не знаю. Я весь вечер разыскивала ее и наставника принцев. Похоже, они уехали.

Герцог принялся расхаживать взад-вперед. На мгновение я испугалась, что он мне не поверит, однако что-то в моей речи убедило его в моем низком происхождении.

– Вот как? Уехала? – забормотал он, будто рассуждая вслух. – Неудивительно. Конечно, сбежала. Продажная, алчная тварь, как и все придворные королевы. Ничего, ее отыщут и накажут за то, что она покинула своих подопечных. Впрочем, ее судьба мне безразлична. Меня больше интересует местонахождение дофина. – Герцог небрежно ухватил прядь моих волос и задрал мне голову, принуждая взглянуть на него. – Признавайся, где он!

От резкой боли на глаза навернулись слезы. Казалось, волосы сейчас оторвутся с кожей.

– Не знаю! – проскулила я. – Я младшая нянька. Королева с герцогом Орлеанским забрали дофина, его брата и сестру. Мне неизвестно, куда они поехали.

– Не верю! – зарычал герцог и оттолкнул меня с такой силой, что я врезалась в стальные поножи его спутника. В шее громко хрустнули позвонки. Слезы ужаса хлынули из глаз.

– Не смей! – Екатерина бросилась на закованную в доспех ногу герцога и забарабанила кулачками по сверкающему металлу. Я вскрикнула и поползла вперед, но не смогла его опередить.

Он подхватил девочку и поднес к лицу. Екатерина беспомощно заболтала босыми ножками и потрясенно умолкла, завороженная хищным взором.

– А это еще что за маленькая строптивица? – прошипел герцог, гневно сверкая глазами.