Женский клуб по вторникам - Лиза Бэт Коветц

«Сейчас я на пути от рабства к свободе», — думала она.

После большого шума по поводу опоздания этим утром в офисе делать было нечего. Если бы Лакс сама распоряжалась своим временем, она могла бы опустить голову на стол и немного подремать. Но она не принадлежала себе. Несмотря на то что заняться было нечем, ей надлежало выглядеть занятой. Она достала блокнот и начала писать.

«Заниматься с ним любовью на кухонном полу было, типа, здорово. Это было так, как будто чувствуешь, да, девушка чувствовала, будто она была закована в цепи, точно, а потом она разорвала все цепи, да, а потом она взлетела в воздух, да, и потом она надулась, типа, как большой шар, да, и потом…»

Лакс остановилась и перечитала написанное, покусывая кончик ручки.

— Это глупо, — произнесла она вслух, а потом быстро огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, что никто ее не слышал. Она зачеркнула все «да» и «типа» и перечитала написанное еще раз. По-прежнему глупо. Утренний секс с Тревором не был похож на воздушные шары и порванные цепи. Он просто был лучшим мужчиной в ее жизни. «Он был лучшим мужчиной за всю ее жизнь» — написала Лакс на чистом листе блокнота.

— Мне кажется, хорошо, — сказала она себе. — А теперь, почему это так? Давай, девочка, составь список.

«Он был напорист и нежен, — начала Лакс абзац, — он видел все правильное и неправильное в ней, на одном дыхании, и с самого первого момента, когда она коснулась его, верно, она знала, что это было правильно, да, и это было навсегда. С ним ей не было страшно. И ее давние друзья посмеялись бы над ней, да, потому что он был немолод, но мне все равно. Мне он действительно нравится, и мне нравится то, чему он может меня научить.

Лакс резко вырвала страницу из блокнота, встала из-за стола и прошла прямо в кабинет босса.

— Что ты делаешь? — спросил мистер Уорвик.

— Шредер[6].

Лакс сунула свое первое правдивое произведение в шредер мистера Уорвика и почувствовала облегчение, видя, как оно вылезает с другой стороны тонкими бумажными ленточками.

Ее друзья расхохотались, когда узнали, что она делит постель в квартире на Манхэттене со стариком.

— О, детка, ты нашла себе спонсора! — воскликнула ее подруга Джонелла так громко, что разбудила ребенка, которого держала на руках.

— Сосать старый член, чтобы платить за квартиру! — смеялся Карлос, бывший когда-то ее настоящей любовью, а теперь отцом ребенка Джонеллы.

— Идите вы оба, — крикнула Лакс, хохоча вместе с ними. — Все совсем не так.

— Ты трахаешь его?

— Ага.

— Хорошо трахаешь?

— Думаю, да.

— Ты живешь у него дома?

— В основном.

— Ты платишь ему за это?

— Нет.

— Он покупает тебе вещи?

— Ага.

— Тогда все именно так.

Мать Лакс по-своему наставляла ее по поводу Тревора.

— Бери это, девочка, бери, и держи так крепко, как можешь, — шептала ей мать, побуждая требовать от Тревора какие-либо обязательства, которые можно использовать в суде. — Тебе нужно забеременеть, и быстро, — шипела она.

— Все не так, мам, — возражала Лакс.

В ответ она улыбалась так, словно у них был общий секрет, который для ее матери сводился к тому, что ты ничего не стоишь, но тебе повезло: ты нашла дурака, который лучше тебя. Лакс сравнила мнение своей матери с тем, что сказала бы ее тетушка «просто-тетка»: «Пользуйся, пока оно не перестанет радовать тебя».

— Эй, Лакс! Ты здесь или по-прежнему дома? — У ее стола стоял босс с пачкой бумаг.

— Здесь, — прощебетала Лакс. Она захлопнула блокнот с записями.

— Мне нужно, чтобы ты это заполнила. Сначала разберись со счетами и рассортируй их по алфавиту для бухгалтерии, потом сделай копии и проверь, чтобы они попали в папки клиентов. Когда сделаешь это, зайди ко мне. К тому времени я закончу с письмами. Потом я хочу, чтобы ты все распечатала и отнесла на почту, кроме тех, которые нужно отправить с курьером, что я указал в адресной строке. О, и некоторые нужно отправить факсом, спросишь у меня, какие именно, Лакс.

— Ага, я поняла. Папки, потом почта, потом курьер, потом факс. Никаких проблем.

— И зарезервируй столик на шесть человек для ленча, хорошо?

— Принято.

— Я не сказал, где и когда.

— О'кей, где и когда?

— Завтра, в час дня, в каком-нибудь ресторане, где есть суши-бар. Поняла?

— Ага.

— Ты можешь повторить, чтобы я удостоверился, что ты поняла?

— Завтра, в час дня в ресторане с суши-баром.

— Хорошо. Спасибо. Зайди ко мне, когда закончишь с папками.

— Хорошо.

«Как освобождение от боли, чувственность разлилась по его телу и проникла в мое».

Лакс снова и снова повторяла это предложение про себя, пока раскладывала счета по алфавиту, и думала о том, как оргазм Тревора вызвал последнюю судорогу удовольствия в ее теле. Фраза крутилась в ее голове, и Лакс пыталась отыскать на столе свой блокнот. Она не смогла найти его быстро и нацарапала предложение на желтой самоклеющейся бумажке, собираясь прочитать и оценить его позже. Пока она приклеивала записку в блокнот, у нее возникло внезапное желание позвонить Эйми.

— Эйми, — сказала Лакс в трубку, — можно, э-м-м…

Внезапно это показалось ей такой глупостью. Эйми ненавидела ее.

— Кто это? — спросила Эйми на другом конце провода. Лакс положила трубку.

Лакс взяла блокнот, отложила папки и вышла в коридор прогуляться, намереваясь пройти мимо стола Эйми.

— При-и-ивет, — протянула она, опершись одной рукой о дверной косяк кабинета Эйми и сделав вид, будто оказалась здесь абсолюту но случайно.

— Тебе что-то нужно? — спросила Эйми.

— Наверное, я хочу сказать спасибо за то, что ты разрешила мне посещать твой книжный клуб.

— Писательскую группу.

— Не важно.

— В книжном клубе читают опубликованные работы. В писательской группе люди собираются вместе, чтобы читать друг другу рассказы, которые они пишут сами.

— Точно.

— И…

— И мне, правда, очень нравится.

— Я безумно рада, — отрезала Эйми, не поднимая головы от своих бумаг.

Но Лакс хотелось сказать намного больше. Ей хотелось открыть свой блокнот и показать Эйми предложение. Предложение, которое она написала сама. Предложение, которое нравилось ей, потому что было правдивым и не раздражало ее. «Я написала хорошее предложение, — подумала Лакс, и ей очень захотелось сказать это вслух. — Представляешь? Потому что я не думала, что когда-нибудь смогу это сделать, но вот оно, хорошее предложение, да, это всего лишь короткое предложение, но это мое первое настоящее предложение, и я хочу показать его кому-то, кто разбирается в предложениях».