Меня зовут Зойла - Чики Фабрегат

И снова я чувствую себя коротышкой, хотя он этого и не говорил. Сейчас прозвище не забавляет меня.

Дорожка из булыжника наполовину разбита сорняками, растущими меж камней. Как будто лес хочет проникнуть в город, но ему мешает лишь тонкая полоска серой мостовой. Прежде чем свернуть с улицы, я затягиваю воротник своей парки, потому что от одной мысли о лесе мне становится холодно, и тянусь к руке Лиама. Он дарит мне улыбку, которая рассеивает тени сомнения, не покидавшего меня последние несколько дней. Он всегда будет рядом со мной, ему не нужно говорить мне или даже думать об этом.

Для нашей цели было бы лучше отправиться в лес посреди ночи. Сейчас свет проникает повсюду, а деревья отбрасывают такие чёткие тени, что при всём желании я не могу представить монстров, прячущихся в кустах. Вокруг зелено, и наша прогулка проходит под трели разнообразных птиц. Если бы я была одна, меня мог бы беспокоить едва заметный шорох веток, странное движение листьев вдалеке или тёмное пятно, которое до этого было над нашими головами, а теперь, кажется, следует за нами. Но рядом со мной Лиам, поэтому я списываю всё на большую кошку, беспокойного грызуна или прихотливое изменение направления ветра.

«Здесь не очень-то страшно, – говорю я, – надо было подождать до вечера». И словно почувствовав моё разочарование, Лиам говорит, чтобы я набралась терпения, что меня обязательно что-нибудь удивит. Если бы он сказал это словами, я бы даже не заметила, но сейчас у меня снова появляется ощущение, что часть его сознания закрыта от меня. Это больше не светлая комната, которую мы делим на двоих, а замкнутое пространство, где я не могу ни двигаться вперёд, ни бродить, как бы ни старалась. «Ты меня блокируешь?» Я хотела бы научиться это делать, самой решать, кого и когда впускать, и мне интересно, почему ему уже удалось это освоить. Я знаю, что он слышит, о чём я думаю, но мне всё равно, да и он, похоже, сейчас не переживает по этому поводу. Он наблюдает за окружающей обстановкой, как будто ждёт чего-то, и теперь я тоже начинаю беспокоиться. Может быть, именно этого он и добивается, хочет напугать меня и проверить, смогу ли я сохранить концентрацию.

– Посмотри на меня, – говорит он.

– Что происходит?

– Я не хочу, чтобы ты сердилась.

– Лиам, ты меня пугаешь. «Ты этого добиваешься?»

– Не бойся, – он гладит мою руку.

Мы держались за руки с того момента, как вошли в лес, но сейчас у меня ощущение, будто он пытается удержать меня, не дать мне отстраниться.

Я слышу ропот вдалеке, хотя кажется, что это просто шёпот, который становится всё громче и громче, смешиваясь с мягкими голосами, приветствующими меня. Я не понимаю всего, что они говорят, они накладываются друг на друга, их становится всё больше и больше в моём сознании, которое растягивается, словно эластичная комната. Я закрываю глаза, отдаваясь ласке. Я знаю, что должна быть настороже, не дать им войти, но меня успокаивает шелест голосов в моей голове. Как будто они пришли в принадлежащее им место, где привыкли двигаться со всей осторожностью. Постепенно голоса затихают, а потом один выходит на первый план.

«Добрый день, племянница».

Я резко открываю глаза. Я не вижу Герба, но знаю, что это был он. Лиам просит прощения взглядом, но не отпускает мою руку. «Ты это спланировал?» Я вырываюсь и отстраняюсь от него. По стволу дерева прямо перед нами спускается девушка с распущенными волосами и заострёнными ушами, а за ней – высокий эльф, которого я моментально узнаю. Я видела его всего один раз, но с тех пор, как он появился у нас дома, я так часто думала о нём, что знаю каждую складку на его старомодном пальто, в которое он кутается, знаю каждую чёрточку его бледного, угловатого лица.

Я смотрю на другие деревья. С них тоже спускаются эльфы. Их много. Их ловкость противоречит возрасту, который отражается на некоторых лицах. Не успела я оглянуться, как меня окружили. Герб бесшумно подошёл к нам и положил руку на плечо Лиама, который, возможно, уже принял решение. И мне ужасно больно от того, что я вижу. Несмотря на их улыбки и голоса, которые просачиваются в моё сознание, уверенность в том, что они не опасны, я не забываю, что они пытались разлучить моих родителей. Что они позволили моей матери умереть. И теперь мой брат кажется одним из них. Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Я напрягаю мышцы, слегка сгибаю колени и изучаю окруживших меня эльфов. Трудно сказать, молодые они или старые, нравятся ли мне их лица или нет. Очевидно только то, что они спокойны, гораздо спокойнее меня. Они смотрят на меня и улыбаются. Они все улыбаются.

– Не бойся, – говорит Герб.

И тогда да, я начинаю дрожать всем телом.

Девушка, которая спустилась с дерева вместе с ним, обращается ко мне без слов, называет своё имя, которое я не запоминаю, и улыбается. Её голос проникает в мою голову, занимая всё пространство внутри. Он мягкий и тёплый, как плед в осенний полдень. Они не двигаются, но я чувствую, как круг сжимается. Они разговаривают со мной, улыбаются мне, и каждое их слово выбивает немного воздуха из моих лёгких. Я пытаюсь расправить грудь, наполнить её, как воздушный шар, и дышать медленно, но это бесполезно. Мой мозг борется с возбуждённым телом, которое я почти не чувствую, и проигрывает эту битву. Я не моргаю, заставляя себя смотреть на эльфов вокруг, пока не найду просвет, через который можно убежать. Они слышат, о чём я думаю, теперь они наверняка перехватят меня. Высокая девушка, чьё имя я не могу вспомнить, кивает. Я думала сбить её с ног во время побега, но она отступает в сторону, освобождая мне путь. И я убегаю.

«Подожди, коротышка, подожди».

«Меня зовут Зойла, не называй меня коротышкой».

Глава 9

Дрожь

Я бегу, не останавливаясь, пока не оказываюсь на булыжной дорожке, усеянной сорняками. Я тяжело дышу от бега и вынуждена упереться руками в колени. Внезапно комок подкатывает к горлу. Меня тошнит, и я плачу одновременно. Лиам предал меня. Его голос пытается утешить меня: «Зойла, пожалуйста», и вместо ответа я представляю себе ту невидимую дверь, которую мы с ним со всей силы толкали всего несколько дней назад. Как давно это было. Я захлопываю дверь, и в голове остаётся