В целом мире нет места для тебя - Ирина Лещенко

Взял принесенный мной пакет, закинул внутрь кроссовки — да они уже года три пылятся, подошва начала отходить, а выбросить забыли.

— Как дела? — после паузы выдавил он, сверху на обувь бросая старый шарф.

— Все нормально. — я со все возрастающим недоумением наблюдала за его действиями. — Слушай, ты весь хлам собрался вынести? Спасибо, конечно, но ты же не ради этого пришел?

— Саш. — Вадим бросил пакет на пол и поднял наконец глаза на меня. — Я…в общем, я понимаю, что я повел себя как козел.

— Да ну. — я занервничала. Только уговоров мне и не хватало. — Повел, да. И чтобы не стать козлом окончательным, ты соберешь сейчас все тряпки, под предлогом которых можно заявиться, уйдешь, а потом придешь подавать заявление на развод, верно?

— Я не хочу разводиться! — возмутился Вадим, но сразу сник. — Я все эти дни думал о том, что я сделал и как это тебя ранило…

Я выгнула бровь. Совсем странно.

— Мы ведь можем попробовать все сначала? — Вадим с горячностью перешел в наступление. — Просто сделать вид, что ничего этого не было. Да, я поступил как свинья, я сам все понял, я больше не допущу таких ошибок.

— Ошибок? — переспросила я. — Что, барышня к себе жить не пустила? В чем дело то?

— Я и не собирался к ней уходить. Познакомились в баре, ну и… — Вадим пожал плечами. — Да я уже и не помню, как ее звали! Саш, я серьезно. Я не собираюсь отказываться от нашего брака.

— Здорово. — я потерла лоб. Как можно эту чушь нести со столь вдохновенным и серьезным видом? Может, он тупой, а я за годы брака и не заметила? — Какого брака, Вадим? Нет никакого брака, забудь.

А ведь я хотела, чтобы он пришел и просился обратно. Хотела, чего скрывать. Я смотрела на него, еще покрасневшего с мороза, с горящими глазами уговаривающего не принимать все настолько всерьез, и понимала, что с момента измены именно этого я и ждала. Сначала в надежде, что все можно будет починить; теперь было все равно. Пока я ждала момента отремонтировать наш брак, сама необходимость в браке исчезла, оставив усталость и желание покончить со все этим.

— Вадим. — я перебила его на полуслове, впрочем, уже минуты три я и не слушала, что он там говорит. — На выход. Пакет не забудь.

Муж приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но осекся, глядя на меня. Постоял еще несколько секунд, наклонился за пакетом. Я открыла дверь.

Уже на пороге он обернулся.

— Саша. Подумай, хорошо?

Нервы сдали, и я захлопнула дверь, вытолкнув его наружу.

Глава 6.

Утро встретило меня головной болью, сияющим солнцем и кошкой, которая сидела на телефоне и лапой теребила прядь моих волос.

— Чудовище. — пробормотала я, отбирая волосы и переворачиваясь носом и подушку. — Будильник же не звонил еще!

Телефон тут же затрезвонил, заставив пушистую террористку подлететь на полметра вверх.

— Никакого спокойствия в этом доме. — я сползла с дивана и побрела в ванную.

Полночи мой мозг был занят, строя самые невероятные версии моего спасения. Под утро я так устала сама от себя, что попыталась вообще не думать, вместо этого представляя пушистых белых овечек. Пересчет животных — интересно, а почему именно овец? — не задался с самого начала. Одни овцы на полпути передумывали и шли обратно, другие не шли вообще, третьи превращались в комки ваты, какие-то вовсе слипались, как листы книги, и внезапно раздваивались. Как прекратить этот блеющий хаос, я не представляла.

— Я даже с собственной фантазией управиться не могу. — тоскливо сообщила я потолку, исполосованному светом фонарей. — Позорище.

Теперь я щурилась на свое отражение в зеркале, подумывая, чего бы такого капнуть в глаза, чтобы они открылись и были не очень красные, и предстоящий день заранее почти ненавидела.

Чтобы ненароком не показаться мне немного лучше, день расстарался: сначала в туалете с жутким треском вспыхнула и погасла лампочка, потом я облилась чаем, заодно облив орущую под ногами кошку, а перед выходом молния на зимних сапогах заела на середине, не поддаваясь ни на какие манипуляции и угрозы.

— Да чтож такое! — я уже готова была разрыдаться. Полностью одетая, вспотевшая и уже практически опаздывающая, кое-как стянула полурасстегнутый сапог и вытащила осенние ботинки. Все бы ничего, но скользкие они…

Насколько они скользкие, я ощутила в полете, когда поехала прямо на ступеньках трамвая, пытаясь из него выйти. Летела, судя по ощущениям, долго, и уже приготовилась позорно растянуться на остановке, но приземлилась намного мягче.

Точнее, повисла на чьих-то вытянутых руках.

— Попытки самоубийства продолжаются? — сверху на меня смотрели подозрительно знакомые серые глаза. Чуть ниже глаз организовались симметричные ямочки, слегка замаскированные щетиной.

— И вам доброго утра. — пробормотала я, вставая на ноги. Правая тут же поехала в сторону, и я вцепилась в соседа, как в спасательный круг. — Извините, что-то у меня сегодня…

— С конечностями не ладится. — подсказал он, за локти удерживая меня на месте. — И давно вам так не везет?

— Мы же определились, два наезда для перехода на «ты» маловато, а вот два наезда и одно падение — уже нормально. — я прижала к себе сумку и с тоской смерила взглядом расстояние до работы. Три остановки, говорить не о чем…может, на коленках ползти? — И вообще, мне только при вас так не везет…

Тут же вспомнила свое неудачное знакомство с Олегом и прикусила язык.

— Врешь. — сходу определил парень, подцепляя меня под локоть. — Совершенно случайно я ничем не занят и могу отбуксировать до…куда идем? В общем, до точки назначения.

— Очень благородно. — определила я, но в руку вцепилась, а что еще оставалось? Предательские ботинки снова поехали куда-то совершенно самостоятельно. — А ты тут…по делам?

— Вроде того. — согласился он, перетаскивая меня через дорогу. — Но с ними я уже закончил, а тут такая удача — не каждый день на меня соседи вываливаются.

Я украдкой принялась рассматривать его — в первые встречи, кроме глаз, ямочек и бампера, в памяти ничего не осталось.

Прямой, немного вздернутый нос, квадратный подбородок, упрямо выдающаяся челюсть, длинные темно-русые ресницы, густые брови. Выше меня на голову, лицо как лицо, пока не улыбнется…

Тайно разглядывать я, оказывается, не умею. Парень перехватил мой взгляд и улыбнулся, я даже глаза отвести не успела.

И поняла, что иду практически в обнимку с малознакомым — два наезда, как ни крути, близкими отношениями не назовешь — парнем, и не шарахаюсь, не истерю и даже не пытаюсь убежать куда подальше. Впрочем, побег технически невозможен, так что…

— Веснушки. — пробормотал он, переводя взгляд вперед.