Волчата голодны всегда - Кирилл Казанцев

– Почему не повезло? – прищурился Ник. – Вот если бы ты был моим отцом, тогда бы тебе и не повезло. А так ты, вон, хочешь вместо него стать мэром города…

Кузьма замолчал, ожидая решения.

– Хорошо, быть тебе мэром, – согласился Николай, – с завтрашнего дня вступай в предвыборную гонку. Денег, сколько нужно, получишь. А что с твоим бизнесом?

– Торговлю кайфом и работу с недвижимостью переложу на партнеров, – пожал плечами Кузьма.

За окнами раздался звук мотора. Кузьма выглянул в окно и доложил, что приехал начальник городского отдела полиции полковник Нефедов. Николай решил принять полицейского в кабинете своего отца. Вспомнив, как за рабочим столом восседал Малахитов-старший, он принял его позу.

– Николай, это какой-то беспредел. Твой отряд молодежной самообороны похож на банду малолеток, которая творит черт знает что, – с порога начал полковник.

– Михалыч, какая банда, сбавь обороты, – остановил его Ник. – Разве мои пацаны кого ограбили или убили?

– Твои детдомовские бойцы, зная, что ты их прикрываешь, начинают бесчинствовать, – не сдавался Нефедов. – Они уже не только с домашним насилием борются, а зачастую избивают ни в чем не повинных людей, которые просто делают им замечания за антиобщественное поведение.

Николай вздернул бровь, нарочито высказывая свое удивление.

– Только вчера один из твоих по кличке Рогатый залез на городской памятник и под смех своих товарищей начал мочиться вниз, – стал приводить свежий пример полковник полиции. – Подошедшие двое мужчин и пожилая женщина сделали ему замечание, за что были избиты бейсбольными битами и теперь находятся в городской больнице.

– Но эти взрослые также чьи-то родители, которые издеваются над своими детьми. Вот им и воздалось, – цинично отреагировал Николай. – Поэтому ребят нужно освободить, а с потерпевшими дела уладят мои адвокаты.

– Это невозможно! – отказался начальник.

Николай открыл ящик стола и протянул Нефедову пухлый конверт с деньгами.

– Ведь надо мной тоже есть начальство, прокуратура в конце концов, – привычно взяв деньги, продолжил канючить начальник, – меня за такую работу могут и снять.

– Я знаю. Думаете, они мне стоят дешево? – усмехнулся Николай. – Если вас и снимут с должности, то только по моей просьбе.

По работающему в кабинете телевизору стали передавать городские новости. Николай поднял палец, прерывая разговор. Вслушиваясь в репортаж с места преступления, где несовершеннолетний убил своих родных, Ник сделал громче.

– Ай да молодец Данила, чертов геймер, что учудил, – восторженно воскликнул Николай и набрал телефон адвоката, отправляя его срочно на защиту подростка и требуя его немедленного освобождения.

– Это вам уж точно не удастся, – вставил по окончании разговора свое слово Нефедов. – Два трупа – это не шутка, этим прокуратура заниматься будет.

– Да, это мне дорого обойдется, – кивнул Николай, – но думаю, что Данила этого стоит. Он для нашего движения будет как знамя. А разве знамя бросают?

Начальник хотел уходить, но в дверях его остановил оклик Николая.

– Вы помните про съезд молодежи? – напомнил хозяин города. – До меня дошли слухи, что вы своего сына на него не хотите пускать?

– Кто такую напраслину возводит? – стал разуверять его полковник полиции. – Сын у меня живет без притеснений. Если сам захочет, то пойдет.

– И это правильно, – поддержал его подросток. – А то будет очень скверно, если его жалоба попадет в наш ящик против домашнего насилия.

– Сучонок! – выйдя за дверь, выругался, не в силах сдерживать свое раздражение, страж порядка.

Николай проводил его взглядом из окна. Он не верил, что тот не поднимает на сына руку. Он вообще не верил никому из взрослых. Николай вспомнил, как его впервые избил отец. Он поймал его за курением марихуаны в собачьем вольере. По своеобразному сладковатому запаху отец все понял – и впервые поднял на него руку. После этого он каждый день устраивал обыски в комнате и личных вещах сына. Жизнь Николая превратилась в кошмар…

Совместными дружными усилиями в церковном флигеле наконец-то был наведен порядок. Пока матушка готовила обед, отец Арсений обустроил правый угол в горнице, навесив привезенные с собой иконы, и зажег лампадку. Настя играла с неизвестно откуда взявшейся кошкой, которая появилась за миг до того, как им открыть дверь в свой новый дом. Пришлось запускать ее первой. Только Георгий все никак не мог отойти, находясь под впечатлением от встречи с Анжелой. Он провел четыре года в кадетском корпусе, поэтому был лишен возможности общаться со своими сверстницами. Теперь подросток очень переживал из-за того, что не имеет никакого опыта и не сможет заинтересовать собой такую красавицу, как Анжела. Перед обедом отец стал читать молитву, но Георгий поймал себя на том, что молится не о посланном Господом хлебе, а испрашивает у Бога помощи в своих любовных делах. Ему стало стыдно, словно он соврал своим близким. Парень покраснел. Мать тут же заметила его румянец.

– Ты чего это краской залился? – удивилась матушка Варвара.

Георгий промолчал, не зная, что сказать.

– Это он, наверно, свою подружку вспоминает, – хихикнула сестренка.

– Кого? – в удивлении опустила половник матушка Варвара.

Сестра пересказала родителем все, что произошло в спортинтернате перед киоском-автоматом.

– Что, понравилась девушка? – поинтересовалась мать у сына.

– Да, – признался Георгий, косясь на отца.

– А кто у нее родители? – продолжала допытываться мать.

– Да откуда же я знаю, в первый день знакомства разве об этом спрашивают? – удивился сын.

– А о чем спрашивают? – подал голос отец Арсений.

В его голосе слышались нотки доброго лукавства.

– Ну, где учишься, какую музыку слушаешь, какие книги читаешь, – пожал плечами Георгий.

– Знаешь ли молитвы, ходишь ли в церковь – вот о чем надо спрашивать, а не об этой ерунде, – опять встряла неугомонная сестра.

– Об этом тоже можно спросить, но, наверно, не в первый час знакомства, – рассмеялся своей бескомпромиссной дочке отец Арсений. – А потом ведь ваша матушка, когда со мной встретилась, даже некрещеная была. А потом и крестилась с Божьей помощью, и на службы церковные стала ходить.

– Потому, что тебя полюбила? – стала допытываться Настя.

– Нет, скорее всего, сначала Господа нашего – ну а уж потом и меня, грешного, – улыбнулся настойчивости дочери отец. – Так, матушка, или нет?

– И зачем это все детям говорить? – смутилась мать, теребя концы скатерти.

– Ну так вырастают же. – Отец Арсений подошел к жене и приобнял ее за плечо. – Если не мы им подскажем, найдутся другие советчики, и чего уж там насоветуют – не расхлебать потом будет.