Смятый лепесток - De ojos verdes

– Я не знал. Клянусь. Алмаст! Клянусь! Ты мне веришь?!

Его душевные терзания не могли не тронуть. Он мой брат. И я попыталась его немного образумить. Нет, ее смерть не являлась прямой виной Размика, но косвенное отношение к ней все же имел. Можно привести десятки доводов, пытаясь оправдать его, но я не стану. Считаю, мужчиной надо быть до конца. Лишь внушила ему, что надо жить дальше, а если на сердце тяжело, пусть помолиться за Соню и поставит свечки в церкви. Как делала сама.

Тот август ознаменовался окончательным расколом между мной и им. Три месяца не контактировали, каждый по-своему переживая это потрясение, затем произошел разговор, когда он искал утешения в моих руках. И после сказанных мной слов, – а я без сюсюканий и проявления жалости твердо высказала свою позицию, – Размик потихоньку, пусть и не сразу, вернулся к прежнему образу жизни.

Но отца не устраивало то, во что превратился его сын. Тот считал, что пьянки и непонятные поступки можно пресечь одним известным старым способом – женитьбой и дальнейшим рождением ребенка.

Всегда поражалась, насколько легко, четко и действенно – по его собственному мнению – папа решал проблемы. Уже под Новый год состоялась помолвка с дочерью одного из его приятелей. Симпатичная девушка из приличной армянской семьи, оканчивающая в скором университет.

Я смотрела на довольные лица присутствующих, на изобилие вокруг, на нейтральность брата. И не знала, как реагировать. Мне всё казалось катастрофически неправильным. Будто мы предали память Сони. Только ничего сделать не могла, права голоса у меня не было.

И жизнь шла своим чередом. Диана сдала сессию после праздников, в начале февраля грандиозно отметили день рождения Размика, а еще через месяц в первых числах марта состоялась свадьба. Я не наблюдала энтузиазма жениха, зато невеста была счастлива. Гости довольны, а еще…сестра ожила, влюбившись в одного из приглашенных, который отвечал ей взаимностью. И с тех пор верно шла на поправку…

За весь этот период она смогла пересилить себя и сходить на кладбище лишь раз, но позже съездила домой к родителям Сони, а я ее сопровождала, но, думаю, была напряженнее Дианы. Внутри клокотало какое-то мерзкое необъяснимое чувство, будто я причастна к этой трагедии. Потому что я знаю, чей был ребенок…

О Дмитрии не раз слышала из уст самой Сони. Девочка мечтательно закатывала глаза, упоминая о том, что её брат – пилот на международных авиалиниях, и постоянно привозит ей подарки из разных стран, обещая как-нибудь устроить веселые каникулы по всей Европе, когда окончательно утвердится на своем рабочем месте. В отличие от Дианы, я понятия не имела, как выглядят члены семьи её подруги, не вникала. Пока не побывала в их квартире, да и то, мы видели лишь мать девушки. Наше общение с Соней было поверхностным и необременительным. А после того, как я застукала их с Размиком, она избегала моего общества, больше не было общих посиделок за чаепитием. И уж тем более никаких фотографий я не видела. Поэтому, узнать своего похитителя я могла исключительно по схожести с сестрой. Однако, подвела саму себя. Ни разу не вспомнила об обладательнице такого же редкого цвета глаз.

И вот теперь, сидя в клетке и коротая ночь за бередящими душу воспоминаниями, я вдруг поняла. Пусть мстил Дмитрий Размику, пытаясь уничтожить того двойным ударом – украл сестру из-под венца, изнасиловал и отправил на верную смерть (теоретически) тем же способом, от которого скончалась его сестра, но пострадала же только я. По факту. Физически. Морально. И я рада, что эти ужасы не коснулись ни Диану, не заслужившую такой жестокости, ни самого Размика, самолично пожирающего себя изнутри до сих пор. У сестры впереди прекрасная беззаботная жизнь в любви. У брата – уже беременная жена. А у меня, если так посудить, ничего, за что можно зацепиться. И я действительно рада, что мои мучения в какой-то степени помогли эти двоим обойти худшей участи. Я на это надеюсь.

Я переживу.

Я преодолею это.

Я обязана! В том числе – ради Сони… Потому что иначе поплатится и её брат. Он подписался на собственную погибель. Дмитрий не знает моего отца…

Но еще есть шанс его спасти.

И вновь мой пытливый ум взялся за генерирование плана.

Глава 7

Голова трещала от переизбытка мыслей – здравых и не очень. С первыми лучами солнца я медленно встала с кровати. Застелила её. Привычно приняла душ. Позавтракала. Спокойно всё за собой убрала. И принялась соображать, чем можно поработать с дверью. Ибо вскрытие замков – не мой профиль. И на это ушло уйму времени, что в моем случае – непозволительно, поскольку в любую минуту Дмитрий мог вернуться. В ход пошли и скрепки, которые я видела на письменном столе, решив возомнить себя героиней фильма. Крутила и так и эдак, но толку – ноль. Хотя, в какой-то момент мое взвинченное сознание услышало щелчок. Показалось.

Потом из кладовки мной была выужена коробка с инструментами. Я трезво оценивала все свои возможности, поэтому сразу же отбросила идею с культурным взломом. Взяла в руки небольшой молоток и использовала его по прямому назначению. Силы иссякли, пока я, наконец, увидела кудлатую поверхность уничтоженной замочной скважины. Опустила инструмент на пол, толкнула древесное полотно, и оно в сто восемьдесят градусов с характерным стуком врезалось во внешнюю стену. Зажмурилась от лучей солнца, будто вышедшая на свободу из тюрьмы.

Затем вернулась в дом, где, взглянув на часы, застыла в ужасе.

Спешить!

Быстро переоделась в оставленный вчера комплект из свободных брюк и легкой рубашки. Поняла, что без бюстгальтера мне не по себе, и решила вместо него использовать тот кожаный топ, в котором сюда приехала. Он вместе со штанами был сложен в шкафу прихожей. Я посчитала неправильным пользоваться одеждой хозяев дома, поэтому ограничилась лишь наборами, выделенными лично мне.

Конечно, эта искусственная ткань сдавливала грудь, но уж лучше так, чем светить прелестями. Также в пакете обнаружились простые балетки. Белья, естественно, не было. То ли он посчитал это роскошью для меня, то ли – ниже своего достоинства покупать девушке трусы, то ли ожидаемо не додумался.

В последнюю секунду в голову взбрело оставить ему записку. Мне показалось, так будет лучше. Помчалась в гостиную, где вырвала из какой-то тетради чистый лист, нашла ручку и, почему-то не раздумывая ни мгновения, вывела две простые фразы: