Золотой браслет. Тигролов. Гаспар Гаучо. - Майн Рид

— Да, господин полковник.

— Кто этот офицер?

— Капитан Сент-Ор.

— Узнали вы, есть ли у него законное оправдание неявки?

— Да, полковник, я спрашивал. Он говорит, что не слышал сигнальной трубы.

— Хорошо-с. Прикажите ему идти под арест.

— Господин полковник, капитан Сент-Ор уже под арестом.

— Прибавить еще восемь дней… Двух таких, как мой брат, офицеров достаточно, чтобы разрушить всякую дисциплину в полку.

Поручик поклонился. Госпожа Сент-Ор сочла необходимым вступиться.

— Как, мой друг, ты еще продолжил арест бедного Джима? — заговорила она умоляющим голосом.

Но комендант, не отвечая ей прямо, сказал:

— Поручик, вы слышали мои приказания?

Офицер по-военному повернул налево кругом и вышел. Госпожа Сент-Ор с глубоким вздохом опустила голову к вышиванию.

— А у нас, милая Эльси, новости, — сказал нежным голосом полковник, как только они остались вдвоем. — Правительство думает, как и я, что среди индейцев бродит желание взбунтоваться. Поговаривают о каком-то белом, который, по непонятному заблуждению, задумал соединить все племена против нас, и мне дают знать о скором прибытии колонны в подкрепление. Наш форт будет местом соединения войск.

Госпожа Сент-Ор ничего не отвечала. Новость, очевидно, не заключала в себе ничего для нее приятного, и вместе с тем ей хотелось показать, что она сердится на мужа за строгость его к брату.

Несколько минут длилось молчание. Комендант прохаживался взад и вперед по кабинету, глубоко погруженный в свои думы; затем, подойдя к жене, сказал:

— Не сердись на меня, Эльси. Я приведу твоего милого Джима вечером к обеду.

Кроткое лицо госпожи Сент-Ор тотчас просияло.

— О, я знаю, что ты не можешь быть жестоким.

— Я только выйду и сейчас вернусь; если в это время придет господин Мэггер, попроси его подождать.

Взяв свою большую белую шляпу, полковник немедля пошел к офицерским квартирам. Он шел быстро, посвистывая, по-видимому, очень озабоченный, что, впрочем, не мешало ему отдавать честь всем попадавшимся ему часовым.

У порога одного из домиков он остановился и спросил солдата, чистившего сапоги:

— Капитан Сент-Ор у себя?

— Так точно, — ответил ординарец, оставив работу и вытянувшись в струнку перед начальством.

— Под арестом?

— Так точно, господин полковник.

— Как случилось, что он прозевал чистку лошадей?

— Это моя вина, господин полковник, — сказал солдат, моргнув, — я забыл доложить.

— Плохой же ты солдат. Я прикажу поставить тебя снаружи на часы и посмотрю, что индейцы сделают из твоей кожи на голове.

Бедный малый испугался и съежился, как бы желая провалиться сквозь землю. А полковник поднялся на три ступени и отворил дверь в скромную комнату, где молодой офицер в домашнем халате покачивался в низком кресле со страшно скучающим видом и с сигарой в зубах.

— Джим, друг мой, Эльси просит тебя прийти к обеду сегодня, — сказал полковник. — Коменданта не будет; но я слышал, что он отдаст приказ в шесть часов выпустить капитана Сент-Ора из-под ареста.

— Комендант — старая тряпка, — сказал молодой человек, слегка улыбаясь. — Уверяю вас, мой милый, что я сегодня же вечером буду просить о переводе.

— А я тебе говорю, что ничего из этого не выйдет, и ты никуда не уедешь. Так в 6 часов, решено, слышишь?

И он поспешно вышел.

Через две минуты Пейтон ввел Марка Мэггера к коменданту и оставил их вдвоем совещаться.

5. ПОДКРЕПЛЕНИЕ

Комендант, полковник Сент-Ор, в своей большой белой шляпе и при шпаге, стоит в воротах форта и глядит вдаль на равнину, покрытую короткой, выжженной солнцем травой. Сигнальный рожок дал знать о приближении ожидаемого подкрепления. Адъютант Пейтон держит на поводу большого вороного коня, а полковник направляет лорнет на приближающуюся кавалерийскую колонну. Оружие блестит на солнце; за всадниками тянется вереница белых повозок военного обоза.

Неподалеку, справа от форта, виднеются два индейских шалаша, или вигвама, покрытых буйволовыми шкурами. Подле шалашей играют с полдюжины ребятишек, совершенно голых, с большими животами и длинными волосами, почти закрывающими лицо. Две безобразные старухи, истые колдуньи, болтают, усевшись перед шкурой буйвола, с которой они соскребают остатки мяса; рослый индеец, завернувшийся в грязное одеяло, спит или притворяется спящим, — и все это шагах в пятидесяти от крепости.

По правде сказать, нет решительно ничего занимательного или интересного в картине, которую представляют из себя эти «дети безбрежных равнин». Это просто несчастные существа, неопрятные, нечто вроде нищих, снующие всегда у ворот поселений европейцев, готовые за водку на все что угодно; последние представители несчастного племени, которое скоро исчезнет с лица земли.

Комендант Сент-Ор обращал на них так же мало внимания, как на мух, да и солдаты его так привыкли к этому зрелищу, что как будто не замечали их.

— Это, должно быть, колонна Вестбрука! — сказал комендант адъютанту, опустив лорнет. — Сколько человек указано в депеше?

— Пять эскадронов 12-го драгунского, полковник Чарлтин приведет два из форта Ларами и три роты 44-го линейного.

— Да, совершенно верно, — сказал полковник, снова лорнируя колонну. — Да где же этот разбойник Ильяс? Кончит ли он, наконец, седлать мою лошадь?

— Вот он, ведет ее, — произнес молодой подпоручик, выступая вперед. — Не позволите ли мне, господин полковник, быть вашим ординарцем?

— Охотно, мой милый Гевит, если у вас нет дела более серьезного.