Затерянные во времени. Огненная королева - Кэтрин Ласки

«Как летит время, – подумала Розалинда, – или запутывается». Когда она услышала, что Розмари умерла, а родная внучка переедет жить к ней, то привила еще одну розу, для новой Роуз. Это казалось правильным, давало надежду. Она, конечно, не говорила об этом самой Роуз… пока не говорила. Черенки для прививания часто не приживались. Розалинда надеялась, что этот маленький пересадыш, как она их называла, выживет, но пока не знала точно. Первые цветы появляются лишь через два-три года. Роуз к тому времени исполнится уже четырнадцать или пятнадцать! Розалинда задавалась вопросом, будет ли сама жива через три года.

Она миновала лестничный пролет и схватила ходули, ждавшие ее внизу. Когда Розалинда медленно подошла к оранжерее, ее словно обдало тропическим бризом. Она двинулась к пересадышу. В это время в оранжерее было так чудесно!

Розалинда посмотрела наверх сквозь стеклянный потолок и увидела созвездие Ориона через купол над головой. Кончик меча Ориона висел почти ровно над новой привитой розой для ее внучки Роуз.

– Не смей ее отрезать, звездный воин! – хихикнула она сама себе.

Сейчас пересадыш выглядел не лучшим образом, как простая веточка. Но в голове проскользнула старая примета: «Первый год они спят, на второй – ползут, а на третий – идут вскачь».

– Бабушка, что ты говоришь?

Розалинда подняла взгляд и увидела, как Роуз идет к столу с рассадой.

– Ах, милая, я просто одна из тех старых дурех, которые разговаривают сами с собой! Наверное, пора в психбольницу.

Они смотрели друг на друга через пересадыш.

– Ты не дуреха, бабушка.

– И я так полагаю, ты только что вернулась, – сказала Розалинда невзначай, начав рыхлить почву в горшке.

«Так она знает, где я была», – подумала Роуз. Ключевым словом было «вернулась». Не из спальни, а из пяти веков назад. Роуз пыталась понять, что ответить. Можно выдать: «Да, и черт бы побрал эту ведьму Марию! Но я добилась хороших успехов с ее коронационным платьем». Но вместо этого она посмотрела на маленький скрученный пересадыш, в который бабушка тыкала старой палочкой для еды. Саженец был привязан ко второй палочке. Они с бабушкой собирали их потому, что те идеально подходили для посадки молодых растений.

– Что это, бабушка?

– А, просто эксперимент по прививанию.

– Что за растение?

– Э-э-э… новый сорт… э-э-э… розы.

– Он приживется?

– Кто знает, приживется ли. Они такие хрупкие на этом этапе роста. Но, кстати говоря, ты вернулась как раз вовремя.

Вернулась. Что же, подумала Роуз, она и не отрицала, что «блуждала».

– Почему вовремя?

– Не могла бы ты отнести другую дамасскую розу в теплицу? Думаю, она готовится расцвести. И, конечно же, поставь ее на рассвете в миску. Оранжерейные цветы открываются как раз в эту пору.

Роуз взяла приготовившуюся цвести розу и понесла ее в оранжерею – круглую комнату, обращенную на юг, с арочными окнами, сквозь которые светило солнце. Там же они завтракали и обедали.

– Который час? – спросила ее бабушка, когда Роуз вернулась. Девочка уже хотела было уточнить: «О каком именно времени ты говоришь? О стандартном времени двадцать первого века или о времени в Уайтхолле в шестнадцатом веке?» Но сунула руку в карман джинсов и нашла там айфон с наушниками:

– Девять тридцать.

Ее не было всего четыре минуты. Она снова задумалась, почему наушники попали вместе с ней в прошлое, а айфон – нет. Загадка.

– Девять тридцать. Я уже хочу есть. А ты?

– Ага, наверно.

– Не говори «ага», дорогая. Это так безграмотно!

Розалинда была строга в отношении грамматики, произношения и правильного употребления слов.

– Как думаешь, «Маленький Китай» еще открыт?

– Может быть. Посмотрю на сайте. – Десятью секундами позже Роуз подняла глаза. – Да, еще открыт. Чего ты хочешь?

– Как обычно.

– Курицу генерала Цо? – спросила Роуз, а потом добавила: – И я буду, как обычно, фун юнь «Три сокровища» с креветками.

– Добавь к этому лепешки с зеленым луком, дорогая.

– Все, я отправила заказ.

– Можешь сказать, чтобы не звонили в дверь? Их ведь можно попросить, правда? Они отправят тебе текстовое послание, когда приедут?

– Они мне эсэмэснут, – ответила Роуз.

Бабушка сморщилась:

– Звучит как-то неприлично. Я просто не хочу беспокоить Бетти. Это ее «шокирует», как ты выражаешься. Какое замечательное слово! Кто бы мог подумать, что слово «шок» превратится в глагол? Прекрасная идея.

* * *

В ожидании еды они помещали рассаду в два новых длинных ящика к сезону, который бабушка Роуз называла «почти, но не совсем весна». Ранним мартом этой «не совсем весны» семена раскладывают в холодные лотки, а к середине апреля они будут готовы к посадке на открытом воздухе. Роуз едва закончила со своим лотком, когда почувствовала вибрацию телефона.

– Приехали, – сказала она. – Схожу за едой.

Грузовик с доставкой из «Маленького Китая» подъехал к обочине. Роуз лишь приоткрыла дверь, потому что дул сильный холодный ветер. Ей стало жалко курьера, который, сгорбившись от сильного ветра, натянул капюшон своей толстовки. На нем даже не было куртки.

– О, большое спасибо, – сказала Роуз, принимая заказ.

– De nada, в смысле, не стоит.

– Марисоль?

– Эм… – В ее темных глазах кометой промелькнул страх.

Роуз поставила заказ на столик и затащила Марисоль в прихожую.

– Ты в одной толстовке. Ты же так замерзнешь!

– Все в порядке, не волнуйся.

– Нет, не в порядке.

– Слушай, мне пора. Водитель разозлится.

– Но… нельзя ведь идти вот так.

– Все нормально.

– Подожди секунду. – Роуз подбежала к шкафу с пальто. Водитель грузовика «Маленький Китай» сигналил, когда она вернулась.

– Вот, держи. – Она передала Марисоль новую куртку, которую ей совсем недавно купила бабушка.

– Нет, я не могу ее взять.

– Почему?

Водитель засигналил громче.

– Я не могу объяснить. Будет плохо.

– Почему?

– Люди задают слишком много вопросов.

Марисоль рванула обратно.

Роуз осталась с широко распахнутой дверью. Она пребывала в изумлении. Кто задавал слишком много вопросов? Марисоль злилась на Роуз, что та задавала слишком много вопросов, или на кого-то другого? Она взяла еду и принесла в оранжерею.