Они написали убийство - Светлана Алешина

Наконец он с огромным трудом достиг кухни и повалился на диван перед камином.

— Ну и?.. — выдохнул он из себя.

— Это я бы должна спросить «ну и»! — с возмущением воскликнула Лариса, разглядев, что белая сорочка Евгения в верхней ее части измазана губной помадой, причем разного оттенка.

— Н-нет. Это я тебя спрашиваю: «Ну и что у нас тут?».

И, не дождавшись ответа на этот абсолютно глупейший вопрос, заснул. Проснулся он, тем не менее, довольно скоро — через полчаса. Пройдя в спальню, он включил свет и откинул одеяло, под которым уже удобно устроилась начинавшая засыпать Лариса.

— Нет, я хочу тебя все же спросить! — громко заявил о себе Котов.

— Что? — устало спросила Лариса. — О чем?

— О том, например, где ты сегодня была, что делала… Расскажи об этом… Мужу своему законному.

Котов присел рядом с Ларисой и вплотную придвинулся к ней, давая тем самым ей возможность в мельчайших подробностях разглядеть мазки губной помады на его рубашке. И тут она не выдержала.

— Да ты что, совсем, что ли, охренел? — привстала она на кровати и схватила Котова за грудки. — Ты посмотри, на кого похож! Очки хоть темные надень, а то ведь в глаза твои бесстыжие смотреть противно! Пьянь!

— Это еще почему? — искренне удивился Котов.

— Да потому что ты выглядишь как клоун на арене цирка для алкоголиков и импотентов, — заявила Лариса.

— Чего? — взвился Котов. — Что за намеки?

— А ты помнишь последний день, когда бы ты явился домой не подшофе и был готовым к исполнению супружеского долга?

— Да я и сейчас готов! — с заносчивостью, сделавшей бы честь любому отставному вояке, заявил Евгений.

— Извините, сегодня неприемный день! — съязвила Лариса и, поднявшись с кровати, пошла к выходу из комнаты.

— Ты куда?

— В другую комнату. А ты бы переодел рубашечку-то… Вернее, сразу бы выкинул, мне ее стыдно даже в стирку отдавать.

Евгений тут обратил-таки внимание на свою рубашку и придирчиво рассмотрел ее.

— Ну и что! В троллейбусе случайно дотронулся! — мужественно соврал он.

Лариса не выдержала и расхохоталась. Дело было в том, что Котов последний раз пользовался услугами общественного транспорта, по всей видимости, лет эдак пять назад, предпочитая передвигаться в собственном джипе.

Она ночевала в ту ночь в комнате для гостей. А утром, выйдя на кухню и обнаружив там всклокоченного Евгения, который трясущимися руками вскрывал банку пива «Гиннесс», твердо заявила:

— С сегодняшнего дня ввожу новые правила. Если еще раз явишься в пьяном виде — не пущу.

Котов попытался было что-то возразить, но, видимо, его мучило похмелье, поэтому он только устало махнул рукой и сделал большой глоток из спасительной банки.

Но слова Ларисы так или иначе подействовали — следующим вечером Котов явился трезвым, а на следующее утро оставил записку, в которой сообщал, что домой ночевать не придет по причине «большой занятости на работе».

И именно в тот день, ближе к вечеру, когда появления Котова дома не ожидалось, Ларисе позвонил Василий Державин. После ничего не значащих ритуальных фраз он вдруг сказал:

— А ты знаешь, мне пришло еще одно письмо.

— С угрозами? — насторожилась Лариса.

— Да, в адрес жены. Еще более злобное, чем предыдущее. Я даже не знаю, что делать. Татьяна только сегодня утром вернулась из Греции, она ничего не знает об этом. А если события будут развиваться в таком духе, она может случайно наткнуться на письма, а может быть, даже и… Ну, словом, угрозы могут не быть пустыми.

— Когда пришло письмо?

— Сегодня утром. Я сам вынул его из почтового ящика, еще бы немного, и Татьяна сама бы обнаружила его.

Лариса немного помедлила. Она думала, стоит или не стоит продолжать вмешиваться в это дело, которое ее никоим образом не касается. Но она вспомнила, что сегодняшний вечер у нее абсолютно свободен, к тому же встреча с Державиным наверняка отвлечет ее от семейных проблем. В самом деле: почему Евгению можно, а ей — нельзя?

— Ты знаешь, Василий, я, пожалуй, не против встретиться с тобой сегодня, — прямо сказала она. — Заодно можно будет и обсудить твои проблемы.

— Где мы встретимся? — с готовностью спросил Державин.

— Да можно прямо у меня дома! — с неожиданной смелостью заявила Лариса.

Действительно, чего уж там! Муж явно пустился во все тяжкие, весна на него, бедняжку, свалилась со всей своей гормональной наполненностью. Так что Лариса имеет право на маленькие шалости. К тому же еще непонятно, что может получиться из всего этого. Да и куда-то выходить в этот вечер Ларисе не хотелось. Она только что приняла ванну, голова у нее была мокрая, а дома было слишком уютно…

— Хорошо, я подъеду через час. Только вот… — Василий замялся.

— Мой муж будет поздно, — отрезала Лариса. — Если вообще будет…

— А, ну тогда полный порядок! — радостно констатировал Державин и повесил трубку.

* * *

Татьяну Державину, как всегда, встречала на вокзале личный шофер Валентина. Это была женщина средних лет с грубоватыми, почти мужскими манерами. Татьяна сама отобрала ее среди шести других кандидатов на роль личного водителя.

Мужчина-шофер ей почему-то не импонировал, а женщину она хотела подобрать такую, чтобы ее падкий на женщин муж и взглянуть-то побоялся. В этом смысле Валентина полностью отвечала требованиям: она была стара (в смысле для Василия — ей было тридцать семь лет), интеллектуально неразвита и ужасающе некрасива. В ближайшем рассмотрении она была похожа скорее на вождя китайской революции Мао Цзэдуна, нежели на американскую кинозвезду Джоди Фостер, от которой был без ума муж Татьяны Василий и которую постоянно ставил ей в пример как идеал женщины.

— Татьяна Андреевна, как доехали? — пробасила Валентина, с улыбкой подхватывая хозяйкины дорожные сумки.

— Спасибо, на этот раз лучше, чем обычно, — любезно ответила Татьяна. — Как обстановка дома?

— Дома все так же, как раньше. Василий Александрович ждет вас не дождется…

Татьяна улыбнулась и подумала что-то вроде «ну и пусть себе ждет, это полезно, а то совсем разбалуется».

Василий в ее планах на сегодняшний вечер не значился. Она месяц назад познакомилась с весьма интересным, на ее взгляд, мужчиной, и у них завязался роман.

Татьяна, несмотря на ее профессию, располагавшую к случайным и не обременительным связям — она была коммерсантом-челноком, привозила шубы из Греции и продавала их на тарасовском рынке, — мужу почти не изменяла. «Почти» раньше означало парочку ни к чему не обязывающих связей в год. Но вот месяц назад ситуация резко изменилась.

Почему-то в своем новом знакомом, который так же, как и она, являлся бизнесменом, только более высокого уровня, Татьяна усмотрела нечто такое, что ее зацепило.