Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна - Маша Царева

Эх, надо было все-таки придумать какие-нибудь вопросы. Ну, хотя бы один, самый первый.

– Давай начинай, камера включена! – шепотом сказал Дима.

Коллекционер выжидательно смотрел на меня, но в моей голове, как назло, было пусто, как в холостяцком холодильнике.

– Ммммм… Как дела? – наконец выдавила я.

Если Валерий Ларин и удивился, то виду не подал.

– Нормально, – добродушно сказал он, – как всегда, по утрам у меня хорошее настроение.

– Это хорошо, – сказала я.

Так, Кашеварова, соображай, соображай! Думай, тупая курица!! Нельзя молчать, надо задать ему вопрос. Хотя бы какой-нибудь. Хотя бы глупый, для разминки. Любой, любой вопрос… Вопрос…

– Гыыы, – жалко усмехнулась я, – сколько времени?

Коллекционер антиквариата посмотрел на часы, видимо старинные, и с готовностью ответил:

– Половина первого.

Так, какие еще бывают вопросы? Надо просто расслабиться и представить, что это никакое не интервью, а обычная дружеская беседа. О чем я обычно говорю с мужчинами?… Можно, интимно понизив голос, спросить, что такое любовь. Я знаю, все мужчины любят рассуждать о возвышенной любви – особенно перед тем, как затащить даму в постель, а потом испариться из ее жизни навсегда. Вся беда в том, что он вовсе не собирается меня никуда затаскивать, я просто беру у него это проклятое интервью.

Чудовищным усилием воли я взяла себя в руки и выдавила:

– Я слышала, вы коллекционируете антиквариат?

Ларин беспомощно посмотрел на осветителя.

– Ну… да.

– И как?

– Это замечательное занятие, – немного оживился он, – это увлечение передалось мне по наследству. Мой отец тоже любил старинные вещи. Помню, когда мне исполнилось семь лет, он подарил мне железную дорогу начала века. Я расстроился, мне показалось, что это старье. Тогда я не понимал, что папа сделал мне ценнейший подарок. Зато дорога до сих пор у меня.

– Здорово! – с энтузиазмом воскликнула я. – А… что у вас еще… есть?

– Моя коллекция довольно обширна, – улыбнулся Ларин, – есть и фарфор, и игрушки, и ордена, и иконы, и картины, и мебель. Да, чуть не забыл про одежду.

– Одежду, – оживилась я, – вы хотите сказать, что интересуетесь и одеждой тоже?

– Ну да. Старинной одеждой, естественно.

Я расслабленно вздохнула. Ну, слава богу, наконец-то у нас нашлась хотя бы одна общая тема для разговора. Ведь я в прошлом обозреватель отдела моды. Я с ума схожу по красивой одежде, стоит только заглянуть в мой шкаф, чтобы это понять.

– И что же у вас есть из одежды? – Я наклонилась вперед.

Оператор Дима хмыкнул, видеоинженер широко зевнул, явив миру плохо вычищенные кривоватые зубы.

– Вам перечислить? – насторожился Валерий Ларин. – Ну… одежды у меня не так много. Есть вещи девятнадцатого и начала двадцатого века. Особенно интересна коллекция бижутерии начала века, я ее купил у одной старушки. Еще есть меховое пальто двадцатых годов, оно на удивление неплохо сохранилось. И к нему – муфта. Я не знаю точно, кому это все принадлежало, но, наверное, какой-то красавице.

– Меховое пальто! – Я едва не задохнулась от возбуждения. – А какое оно? Длинное, да? А какого цвета?

– Черное, – миллионер-коллекционер втянул голову в плечи.

– А фасон? – не отставала я. – Оно расклешенное или узкое?

– Расклешенное.

– А карманы? Есть ли на нем карманы?

– Ээээ… Кажется, нет.

– А что насчет подкладки? Она стеганая?

– Да. Атласная.

– Ух ты! С ума сойти!

Я была так взволнованна, что даже не сразу заметила, что оператор Дима настойчиво подталкивает меня в плечо. Я недовольно к нему обернулась. В чем дело – у меня такая интересная беседа, а ему зачем-то вздумалось меня отвлечь!

– Саша, ты не забыла, что тебе надо взять у него интервью? – прошипел он.

– А я, по-твоему, что делаю? – возмущенно зашептала я в ответ. – Это и есть интервью, если ты не заметил. Вопрос – ответ, вопрос – ответ.

– Да, вот только какие ответы мы сможем дать в эфире? – насмешливо прищурился этот негодяй. – Может быть, ответ на оригинальнейший вопрос «сколько времени»? Саша, наша программа называется «Джентльмен-шоу». Ты должна его расспрашивать об образе жизни! А не о меховом пальто.

Пристыженная, я обернулась к Валерию Ларину, который сочувственно смотрел на меня. Надеюсь, что он не слышал нашей беседы, ведь я собиралась разыграть перед ним крутого профессионала.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да! Итак, переходим к следующему вопросу!

Что там посоветовал Дима? Поговорить о его образе жизни? Что ж, это совсем несложно!

– Валерий, каков ваш образ жизни? – звонким голосом поинтересовалась я.

– В каком смысле? – Он казался испуганным.

– Нууу… – Я беспомощно обернулась на Диму, но тот сделал вид, что не замечает меня, и уставился в видоискатель, – понимаете, наша программа рассказывает о джентльменском образе жизни, и вот я хотела спросить… Мммм… Кстати, вы джентльмен?

Ответ его потонул в коллективном хохоте.

* * *

Это был кошмар, просто какой-то кошмар. Мое первое телевизионное интервью обернулось сценой из фильма ужасов. Мало того, что вместо красавца мужчины меня поджидал самый настоящий монстр, так еще и я опозорилась – так и не смогла задать ни одного умного вопроса. В итоге на помощь мне пришла съемочная группа. Оператор Дима спросил чтото о роли мужчины в современном мире. Видеоинженер поинтересовался, что для нашего героя антиквариат – милое сердцу хобби или просто выгодное вложение денег? Даже осветители, от которых ощутимо попахивало пивом, и те умудрялись придумывать какие-то весьма неглупые вопросы. И только я, начинающий тележурналист, молча таращилась в девственно чистый блокнот. Мои уши горели от стыда, и я считала минуты до окончания этого позора.

Когда все наконец закончилось, Валерий гостеприимно предложил нам кофе. Не успела я вежливо отказаться, как один из осветителей заинтересованно уточнил:

– С печеньем?

– И с конфетами, – улыбнулся Ларин.

Я хотела было напомнить, что мы сюда не есть приехали, но потом вдруг поняла, что все равно никто не обратит на мои слова никакого внимания. Я уже себя сегодня показала. Я для них теперь пустое место.

И внезапно мне стало так обидно и грустно, что даже слезы навернулись на глаза. Мне не хотелось показывать окружающим, до какой степени я расстроена и разочарована, так что я тихонько ретировалась к окну. Ничего, постою здесь в гордом одиночестве, успокоюсь немного.

– Саша, а вы что, не будете кофе? – За моей спиной возник Валерий Ларин с двумя чашками в руках. – Я рискнул приготовить вам на свой вкус. С ликером «Бейлис».