Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Великие умы России. Том 7. Илья Мечников - Глеб Буланников

Великие умы России. Том 7. Илья Мечников - Глеб Буланников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 28
Перейти на страницу:

Ковалевский уехал в Мессину.

Мечников пошел на старую квартиру, где раньше жил вместе с Ковалевским и Ножиным. Там была Татьяна Кирилловна, жена Ковалевского.

Не одна – с новорожденным ребенком. Он был так мал, что, завернутый в простыню, дал о себе знать, только заплакав.

Ковалевский в срочном порядке уехал в Мессину. Жена его была еще слаба после родов. Ей нужно было время.

Для ученых время – роковой вопрос.

Вот он ее и оставил.

Наутро они трое сели на пароход и поплыли в Мессину.

36

Они не виделись достаточно долго, чтобы соскучиться.

Воссоединение было прекрасным. Правда, слегка подпорченным пароходным вояжем. Всю дорогу Мечников мучился морской болезнью. Обнявшись на пристани с Ковалевским, Мечников до сих пор чувствовал тошноту.

В тот же день наспех выисканный православный священник крестил дочку Ковалевского. Мечников стал крестным отцом.

С морем в Мессине действительно обстояло лучше. Наученные многодневным опытом, они выходили в море без посторонних. Джиованни многому их научил.

Через некоторое время обратиться за помощью к рыбакам все-таки пришлось. На выходы в море не хватало времени.

Так же как в Неаполе, Ковалевский и Мечников работали в соседних комнатах.

Все было чуть не идиллически хорошо: жена, ребенок, дружба…

Но они рассорились.

Они оба исследовали асцидий.

Их обоих заинтересовало то, что у этих примитивных по своей организации животных была развита нервная система и наличествовала спинная струна, похожая на позвоночник.

Ковалевский установил, что развитие личинок асцидии похоже на развитие ланцетника. Нервная система происходит из верхнего листка (эктодермы) – так же как у ланцетника и позвоночных. Мечников считал, что нервная система происходит из среднего листка (мезодермы) и, таким образом, сходства между асцидиями и позвоночными нет.

В Неаполь Мечников и Ковалевский возвращались порознь.

Уезжая, Ковалевский оставил Мечникову письмо:

«Наши отношения до того стали тяжелы и лично для меня решительно невыносимы, поэтому я хочу еще раз сделать предложение к окончательному разрешению вопроса.

Если уже мы оба продолжаем работать над Phallusia, то, чтобы не подавать повод к инсинуациям, какие я имел удовольствие слышать вчера, пусть рыбаки носят кому-нибудь одному, а мы уже добросовестно поделим между собой (в счетах мы никогда не спорили, есть надежда, что здесь не подеремся).

Наконец, ради прекращения этих неприятных отношений я готов сделать еще уступку и предоставить Вам весь материал с тем, чтобы сделанное мною в течение этой недели и не сделанное еще Вами было признано моим (нервная система вся в этом случае остается за Вами).

Я делаю эту уступку не потому, чтобы считал, что Вы имеете больше прав на асцидий, чем я, нет, я в этом случае остаюсь при том же мнении, как и вчера, но просто потому, что мне приятны и интересны наши прежние отношения и тяжелы и неприятны настоящие.

За Вами, значит, выбор того или другого разрешения».

Это примирило друзей, но Мечников по-прежнему не хотел соглашаться со сближением асцидий и позвоночных.

Признать свою неправоту Мечникову пришлось, когда Дарвин в одной из статей написал:

«Мы теперь имеем право думать, что в чрезвычайно отдаленный период времени существовала группа животных, сходных во многих отношениях с личинками теперешних асцидий, и что эта группа разделилась на две большие ветви, из которых одна регрессировала в развитии и образовала теперешний класс асцидий, другая же поднялась до венца и вершины животного царства, дав начало позвоночным».

Зрелость
1

Двадцать два года и восемь месяцев он жил стихийно. То, что было заложено в него воспитанием и детскими годами, составляло принципы и правила его существования. Он не задавал вопросов, если к нему не заглядывала гормональная меланхолия. Не подвергал свою жизнь сомнению, если не накатывала беспричинная грусть.

Перемены начинаются тогда, когда меланхолия становится доминирующим настроением, а грусть – единственной эмоцией. Из чертовой клоаки надо выбираться.

В школьные годы он отрицал бога не как воинствующий атеист. Религия и наука, как две части параболы, имеют одно начало, но идут в разные стороны. Признавая науку, почти всегда отрицаешь религию. И наоборот.

Назначением науки в глазах юного Мечникова было осуществление прогресса. Назначением религии ему представлялось рассказать сказку с целью успокоения. Но ведь нет науки в успокоении. И нет прогресса. Значит, религия против прогресса? Против счастья большинства?

Ответ был утвердительным.

Он посвятил себя науке. Стартеру счастья. Благополучию большинства.

Но и в его жизни возникали ненаучные вопросы.

Первый важный вопрос звучал так: как жить правильно?

Вернувшись в Петербург, Мечников отвечал на этот вопрос теорией.

Она называлась «гармонические отправления частей для блага целого».

Он жил, стараясь не использовать посторонней помощи. Предельно упростил быт, почти не заботился о еде и одежде, все, что было нужно, добывал сам.

«По принципам и из экономии, – вспоминала его вторая жена Ольга Николаевна, – он хотел обходиться без посторонней помощи, сам готовить и хозяйничать. Однако все шло у него из рук вон плохо. Прежде всего ему надоело прибирать, и скоро в комнате завелся хаотический беспорядок; потом и готовить было скучно; он стал ходить обедать в какую-то плохую немецкую кухмистерскую. И все же, несмотря на все лишения, он не мог сводить концов с концами. Пришлось читать лекции в отдаленном горном корпусе. Из экономии туда приходилось ходить пешком даже в самую страшную стужу; ученики вовсе не интересовались отвлеченной наукой, так что заработок этот был тяжелой повинностью, без всякого нравственного удовлетворения. И вот пребывание в Петербурге, от которого он ждал столько хорошего, принесло ему ряд тяжких разочарований. Его столь радостное настроение вскоре стало уступать место пессимизму и мизантропии».

2

Петербургский университет разочаровал его.

Здесь не было лаборатории – только неуклюжий музей без отопления. Пальцы на руках зябли спустя десять минут. Нужно было постоянно дышать на них. Ни о каких практических занятиях со студентами не могло быть и речи.

Руководителя кафедры Кесслера это все ничуть не беспокоило. Он давно смирился с неустроенностью кафедры и ничего делать не собирался.

Вот как Мечников позже описывал это время, говоря о себя в третьем лице:

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 28
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?