С улыбкой хищника - Игорь Середенко

Утром, после своего жуткого пробуждения, я решил найти ответы на волнующие меня вопросы, относительно пропажи законно приобретенного мной предмета, явно принадлежащего древнему искусству какого-то, уже не существующего, африканского племени.

Я, рискуя опоздать на самолет, вылетающий в Россию, отправился на окраину города по тому самому адресу, где я приобрел вчера поздно вечером удивительную статуэтку, изображающую бога Калфу, как сказал мне старец. К моему удивлению, в магазине я увидел не старую еще женщину, замотанную в черное платье. На мои вопросы она отвечала с раздражением и одинаково: «не знаю, я вас вижу в первый раз». Видя ее отрицательный ко мне настрой и суровый, презирающий взгляд, я не решился подняться на второй этаж, где вчера вечером разговаривал со странным безумцем, чей возраст так и остался для меня загадкой.

Было раннее утро, когда машина Громова подъехала к загородному одноэтажному частному дому. Это было обычное деревянное строение одного из пригородных районов. Оранжевые лучи едва озолотили верхушки деревьев, пробуждая все живое, когда Громов, выйдя из машины, подошел к изгороди и вошел в незапертую деревянную калитку. Во дворе не было кур, гусей и прочей домашней птицы, которые так привычно можно увидеть во дворах деревень, не было и собаки — верного сторожа и помощника хозяина дома, ни лошади, ни коровы в этом дворе не было, и от этого он казался пустынным, брошенным. Где-то в соседних домах громогласно и протяжно, надрывая горло, крикнул петух, напоминая жителям, что наступил новый день. На единственной проселочной дороге, которая через полкилометра примыкает к автотрассе, ведущей в город, начали появляться жители; одни бодро, другие — насупившись, грузно шли на работу. Изредка слышался лай собак, чье спокойствие было нарушено, понятной только им, причиной.

Звонка у двери дома, расположенного по адресу, указанному на черной визитке, не было. Громов постучался, потом потоптался на месте, в ожидании хозяина, и, наконец, посчитав, что он может войти, открыл дверь и проник внутрь.

Странное было это место. Громов, находясь в шумном многомиллионном городе, являющемся центром Великого государства, никак не ожидал, что по указанному адресу, от которого, быть может, зависит судьба и безопасность президента страны, будет находиться самый обычный деревянный русский дом.

Внутри было тихо. Громов стоял в прихожей. Обстановка была обычной для деревенских жителей: небольшая вешалка с висящем на ней, засаленным во многих местах, пиджаком, два небольших столика, примыкающих друг к другу, два стула, один в углу, другой у стола, глиняный кувшин, тазик, большая кастрюля с водой, на окнах белые занавески в узорах, над головой висела лампочка.

В прихожей царствовал еще сумрак. Громов решил зажечь свет, он потянулся к выключателю на стене, расположенному рядом с дверью, очевидно, ведущей во внутренние помещения. Он не успел дотронулся до выключателя, как услышал старческий голос:

— Не зажигайте, пожалуйста.

Дверь открылась, и в прихожую вошел старик, тот самый, которого Громов видел раньше, неоднократно входящим в офис «черного квадрата», расположенного в Кремле.

— Здравствуйте! — сказал приветливо Громов, в его голосе послышалась нотка напряжения.

Карие старческие глаза старика с беспокойством, внезапно разбуженного человека, глядели на Громова.

— Я пришел к вам по очень важному делу, — продолжил Громов. — Так случилось, что Бориса Ивановича уже нет.

— А что случилось с ним? — спросил старик.

— Скоропостижно умер, не выдержало сердце. Теперь я занимаю его должность.

— Очень рад за вас, — уныло произнес старик.

— Я сейчас нахожусь в очень сложной ситуации. Внутренние инструкции моего отдела не позволяют мне … — Громов замялся, он не знал, как ему вести себя со стариком.

— Ваши действия ограничены, и вместе с тем не проясняют ситуации, — добавил решительным голосом старик.

— Да, совершенно верно. О вас положено знать только двоим людям: президенту и начальнику отдела безопасности. До сегодняшнего момента о вас знал Борис Иванович, но он умер, и его функции перешли ко мне. Теперь, когда я стал директором отдела «черный квадрат», я должен быть посвящен в некоторую секретную информацию, согласно инструкции, имеющей самую высшую секретность. Такую инструкцию я получил вместе вот с этой визитной карточкой. — Громов показал старику черную визитку.

— Да, я понимаю вас. Что ж, присаживайтесь.

Они оба сели на стулья, старик у стола, а Громов в углу, напротив старика.

— Давайте знакомиться, — сказал старик. — Меня зовут Иван Трофимович, а вас, если я не ошибаюсь, Громов. Я наслышан о вас от Бориса Ивановича. Как жаль, что произошло все именно так.

— Сейчас нужна ваша помощь. В вашем офисе что-то происходит. Одна из строгих директив не позволяет мне входить в офис «Черного квадрата», поэтому я обратился к вам. Люди волнуются …

— А что произошло?

— Так случилось, что в помещение «Черного квадрата» вошли наши люди. Это солдаты и офицер из Федеральной службы охраны Кремля. Часовые говорят, что были слышны изнутри вашего офиса выстрелы, потом стрельба прекратилась.

— Кто-то выходил?

— Нет, мои люди оцепили все здание, я велел им никого не впускать до моего прихода.

— Вы поступили правильно, все по инструкции, — сказал Иван Трофимович. — Вы, наверное, хотите кое-что узнать, у вас много мучительных вопросов ко мне.

Громов заинтересованно кивнул головой.

— Почему все так произошло? Вот главный вопрос, — сказал Иван Трофимович. — Все дело во мне, в моей старости. Понимаете, я стал ему не нужен, точнее, он больше не может работать со мной.

— О ком вы говорите? — удивленно спросил Громов. — Разве вы не единственный сотрудник «Черного квадрата»?

— Нет, не единственный, есть еще один.

— Как его имя? — спросил Громов.

— У него много имен.

— Понимаю, — Громов подумал о каком-то секретном супер-агенте. — Как он выглядит?

— Если вы его увидите, то это будет последним мигом в вашей жизни.

Громов был удивлен этому разговору, но решил продолжить до конца.

— Но голос у него есть, коль его увидеть нельзя?

— Он беззвучен, как глубокая тишина.

— Каковы же тогда он может произвести действия? — удивленно спросил Громов.

— Они неощутимы, но завершающие.

— Завершающие что?

— Сейчас он пробудился, но я не являюсь этому причиной, — загадочно ответил старик.

— Что значит пробудился?

— Ему нужен кто-то помоложе, чем я. Я уже стар для такой работы. Да и он перестал меня чувствовать.