Знак Пожирателя - Дмитрий Сангулиа

Та лишь поджала губы.

– Нет уж, я от тебя не отвяжусь, милсдарыня. Если эта змея мою дочку сгубила, я прослежу, чтоб она сгнила, будьте покойны.

– Об этом я и говорю, – возразила Лада. – Ты можешь помешать мне в самый серьёзный момент. Это – моё ремесло. Не сомневайся, что если за освобождением демона стоит Лена, она от меня не уйдёт. Твоя дочь будет отомщена.

– Не знаю, как у вас в городах, а мы тут сами мстим за свои семьи, – Вишка упрямо продолжала шагать по щиколотку в грязи.

– Я не буду тратить время и силы на спор. Просто знай, что если ты будешь мешать, я ни на миг не замешкаюсь и просто убью тебя. Это понятно?

– Понятно, куда уж понятнее.

– Кстати, если хочешь помочь, – мысль внезапно пришла в голову Лады, – сделай для меня кое-что. Без пререканий. Отправляйся на конюшню при корчме и принеси мой самострел. И колчан болтов к нему. Всё это лежит в седельной сумке рядом с пегой кобылой, не ошибёшься. Ещё найди, пожалуйста, фонарь или факел. Только быстрее – а я тебя у частокола подожду.

Жена кузнеца на миг замешкалась, окинула охотницу пристальным взглядом, затем развернулась, и побежала к корчме, поскальзываясь в грязи. Лада двинулась дальше. Она сдержала своё слово, и пока ведунья несла её оружие, наблюдала за домом. Едва та появилась с арбалетом и парой факелов, охотница перелезла через частокол и отодвинула засов, запуская свою помощницу.

Свет в окнах не горел. Дождь скрадывал все звуки, когда две женщины подобрались к дому старосты, двигаясь в тенях. Аккуратно выставив ставень, Лада пробралась внутрь дома, оставляя на чистом полу мокрые грязные следы.

– Ты не знаешь, где комната Лены? – шёпотом спросила она появившуюся следом жену кузнеца.

Вишка отрицательно покачала головой.

– Ну, тогда пойдём наудачу, – пробормотала Лада.

Она пересекла полосы лунного света, лежавшие на полу, и взяла лучины. В их тусклом сиянии охотница миновала порог, оказавшись в коротком коридоре. Здесь не было окон, и всё пространство укутывала тьма. Проходя мимо первой двери, Лада услышала могучий храп, какой мог издавать только крепкий мужчина средних лет. За остальными царила тишина. Охотница осторожно приоткрыла каждую по очереди, и в крайней комнате нашла вещи, явно принадлежавшие молодой женщине. Самой Лены на месте не было. Нетронутая постель свидетельствовала, что хозяйка в эту ночь не ложилась.

– Плохо, – произнесла Лада. – Возможно, наше появление действительно заставило её действовать быстрее. Куда она могла пойти?

Вишка пожала плечами. Лада отвернулась и направилась в комнату старосты. Пинком отворив дверь, она, не церемонясь, подошла и как следует толкнула Мирча в плечо. Тот сел, моргая и осоловело оглядываясь по сторонам.

– Где дочь? – спросила Лада, не давая ему прийти в себя.

– Чья? – прохрипел Мирч, уставившись на охотницу.

– Твоя, естественно! У меня дочерей нет! Отвечай быстро, а то отправишься на плаху раньше, чем взойдёт солнце!

– Дык, это, – староста мотнул головой. – У себя она, спит. Где ж ей быть-то ещё? Ночь на дворе.

«Значит, действительно не знает, чем занимается Лена», – подумала охотница и достала браслет, переданный ей Дроганом.

– Узнаёшь?

– Как не узнать? Я ж его сам дочке из города привёз. Откуда это он у тебя взялся?

Оставив вопрос без ответа, Лада бросила украшение старосте, развернулась и вышла. Вишка не отставала ни на шаг.

– Куда теперь? – коротко спросила она.

– Внимательнее обыщем кладбище. Не думаю, что огни по ночам просто так появлялись. Да и браслет не случайно мы там нашли.

Дождь становился всё сильнее. Когда женщины обыскивали погост, бродя меж могильных камней, высоко в мрачных небесах сверкали молнии. Гром сотрясал земную твердь, размываемую потоками ледяной воды.

Наконец, Ладе удалось схватить удачу за хвост. На одной из тропинок, в грязи, она обнаружила цепочку свежих следов, уже почти смытых ливнем. Луна, прорвавшаяся сквозь изодранный саван грозовых туч, осветила пространство вокруг. В её бледном сиянии охотница заметила, что отпечатки пропадали у небольшой могильной плиты, лежавшей прямо на земле. Та была такой старой, что выбитые слова едва читались на истерзанной ветром поверхности. Однако стоило Ладе уцепиться получше, как оказалось, что плита гораздо легче, чем казалось на первый взгляд. Камень оказался всего в палец толщиной. Не без труда, но охотница отодвинула его в сторону, и скопившаяся вода низверглась в чёрное чрево фальшивой могилы, прямо на стоптанные древние ступени. Из глубины доносился тихий монотонный напев. Кончики пальцев охотницы словно пронзили мириады тонких иголок.

Там, под землёй, творилось колдовство.

Лада огляделась в поисках Вишки. Луна то появлялась в разрывах туч, то исчезала. Но ведунью было хорошо заметно в свете факела. Та как раз наклонилась, чтобы осмотреть что-то на земле. Пригнувшись, охотница нырнула в подземный проход. Она исполнила обещание и ждала Вишку у дома старосты. Насчёт потайных туннелей уговора не было.

Приземлившись, Лада едва не поскользнулась на мокром камне. Посветив вокруг факелом, охотница увидела перед собой небольшую лестницу, ведущую в коридор с низким потолком. Дрогану пришлось бы там пригнуться, но невысокая Лада легко прошла вперёд. К комнате, из которой доносился напев и виднелись всполохи пламени. Охотница осторожно приблизилась ко входу, затушила факел, зарядила арбалет, и заглянула.

Круглый зал, который она увидела, не поражал размерами. Этого и можно было ожидать от тайного подземного убежища. Стены, облицованные камнем, сочились влагой. Поверхность их была выщерблена и покрыта вековой копотью. Пол устилали шкуры множество волков. Об их возрасте говорило то, что шерсть по большей части вылезла, и клочьями валялась вокруг. Жёлтые клыки скалились в жутких звериных улыбках, пустые глазницы смотрели в потолок.

В центре стояла жаровня, в которой, изгибаясь, танцевало пламя. Судя по висевшему в воздухе сладковатому запаху, кроме хвороста горели и какие-то травы, но Лада не смогла их опознать. По ту сторону огня, закрыв глаза, замерла Лена. Сейчас её было не узнать. Простое деревенское платье сменила волчья шкура, накинутая на обнажённое тело. Во весь живот алой краской Лена начертала символ, изображавший распахнутую оскаленную пасть. Воздев руки, дочь старосты пела. Протяжно, заунывно. Эта песнь больше напоминала волчий вой. Она призывала сбросить оковы, освободиться, выйти на охоту. Вновь отведать тёплой алой крови, ощутить, как замирает трепещущее сердце добычи.

Лена открыла глаза. Её взгляд встретился со взглядом