Джарвис – сын дьявола - Владимир Александрович Мисечко

посетил его квартиру, вновь исчез, отправляясь обратно в мир колдуна, чтобы всё рассказать Константину.

«Но почему ведьмы ищут Вадима в этом времени, а не в своём, — исчезая из квартиры, подумал карлик, — неужели с ним что-то случилось?»

Глава 7

Немного отойдя от шока, с исчезновением башни, Вадим не стал дожидаться утра, а не спеша покинул лесную поляну.

Пробираясь через валёжник и густой без просвета лес, поглядывая по сторонам и прислушиваясь к шорохам и звукам, разносившихся кругом, ведьмак через час вышел к реке.

«Ну, а теперь в какую сторону мне держать свой путь?» — остановившись на песчаном берегу, стал размышлять Вадим.

Чтобы перебраться на другой берег, где не было леса, а насколько хватала взгляда, простиралась равнина до самого горизонта, он не решался, мало ли, что водится в водах этой реке.

Сунешь в неё ногу или руку, не говоря уже о голове, а через мгновение от неё ничего не останется, даже костей.

Немного передохнув, присев на берегу, воду из реки Вадим пить тоже побоялся, ведьмак поднялся и, повернув по направлению течения реки, медленно пошёл. Торопиться ему было некуда, так что, он шёл, разглядывая берег и временами кидал взгляд на немного отступивший от реки лес.

Пройдя пару километров, река не очень-то петляла по местности, просто текла дугой, всё дальше и дальше отступая от леса, и углублялась в долину, поросшую невысокой травой.

Примерно ещё через полтора километра, она вовсе повернула в сторону, оставив позади себя лес, из которого он вышел.

По берегу уже не так много была песка, как в том месте, где он вышел к реке, а проплешинами росла невысокая мягкая трава.

К этому моменту уже стало светлей, а кроваво-красная луна стала меркнуть и опускаться за горизонт.

«По подсчетам Вадима, примерно через час полтора должно взойти солнце, — присев на берегу в мягкую траву, но голую землю он садиться не стал, стал он размышлять, — а днём идти намного безопасней, чем ночью. Да и диких зверей, которые обитают в лесу и выходят к реке на водопой, можно увидеть быстрей, чем в темноте».

— Стоп! — прервав своё размышление, Вадим вскочил на ноги, увидев какую-то небольшую чёрную точку, которая приближалась к реке на противоположном берегу.

Не зная, что делать, бежать и прятаться или остаться на месте и ждать, что произойдёт дальше, Вадим затоптался на одном месте.

Закрутив головой в разные стороны и не найдя укромного места, где можно было спрятаться и подождать, ведьмак плюнул на всё и вновь опустился на землю, а потом и вовсё прилёг на спину, подложив под голову руки.

Поглядывая в чистое безоблачное небо, он стал ожидать, пока чёрная точка приблизится ближе и что её можно будет рассмотреть. Да наконец-то понять, что это движется в его сторону.

Пока он глядел в высоту, мимо его взгляда не пролетела ни одна птица, словно они здесь вовсе и не водились. А вот точка приблизилась на столько, что можно было понять, что это идёт человек, а не какой-нибудь зверь.

Не поднимаясь, чтобы дать подойти ближе этому человеку и не напугать его, Вадим немного приподнял голову и, приглядываясь, стал ждать дальше.

Минут через десять или около этого, точно, сколько прошло времени, Вадим сказать не мог, к реке, на противоположном берегу, подошёл старик.

Опираясь на длинную палку, похожую на посох, старик остановился и, кинув свой взгляд на противоположный берег реки, где лежал Вадим, громко закричал:

— Не прячься, я тебя уже давно приметил!

Вадим медленно поднялся и, окинув с ног до головы старика взглядом, ответил:

— Я не прячусь, а просто отдыхаю!

— Как ты очутился на том берегу? — вновь заговорил старик. — Ведь в землях за этой рекой никто не живёт из живых.

— Что ты этим хочешь сказать, добрый человек? — поинтересовался ведьмак, ничего не поняв из сказанного стариком.

— За этой рекой, — ответил старик, сейчас он не кричал, а говорил спокойным голосом, — нет жизни, там только обитает смерть и те, кто ей служит.

— Ты хочешь сказать, старик, — передёрнув плечами и сделав несколько шагов, Вадим подошёл почти к самой воде, — что я не живой человек, а нечисть, о которой ты здесь упомянул?

— Я ничего не хочу сказать, — ответил через пару секунд старик, — но подумай сам своей головой, которая у тебя пока есть, ты находишься за рекой, а там, в мёртвых землях, нет живых существ, не говоря о людях.

— Теперь я понял тебя, добрый человек, — произнёс Вадим. — Но скажи, как мне перебраться на тот берег, на котором стоишь ты?

— Если ты действительно живой человек, а не исчадие ада, то спокойно войди в воду и, не боясь последствий, перейди реку.

— Как ты себе это представляешь, мил человек?! — выкрикнул ведьмак, кинув взгляд на поверхность реки, — она наверняка глубокая и в ней водятся хищные …

Но старик не дал ему договорить, а бросил:

— А ты испытай и если твоя душа не черна, то вода не тронет тебя, и ты спокойно перейдёшь через реку. Ну, а если нет, то не обессудь.

Немного поразмыслив, о словах старика, Вадим сделал шаг, а потом ещё один и понял, что идёт не по воде, а словно по стеклу или по прозрачному льду.

Пока Вадим шёл через реку, старик, поглядывая на него, опустился на землю, пододвинув к себе палку, и о чём-то размышлял.

Что старик там думал, ведьмак не знал, но когда он вступил на берег, тот указал ему рукой, мол, присядь рядом.

— Назови своё имя путник? — заговорил старик, когда Вадим подошёл к нему и опустился рядом на траву. — Да скажи мне, как ты очутился за рекой? Ведь, как я тебе уже сказал ранее, что в тех землях …

— Я это уже слышал, — перебил его ведьмак, — повторять свой вопрос мне необязательно.

— Тогда назовись, кто ты человек? — мазнул своим взглядом по лицу Вадима старик, опуская свою руку на, лежавшую рядом, палку, словно в любой момент, хотел ей воспользоваться, как оружием.

— Не бойся, я не трону тебя! — бросил ведьмак, заметив жест старика, но сам приготовился к внезапной, с его стороны, выходке, мало ли, что у него на уме.

— Если не желаешь мне назвать своего имени? — вновь заговорил старик, — то скажи, куда ты держишь свой путь?

— Этого я не скажу тебе, — ответил Вадим, — потому, что и сам не знаю.

— Как такое возможно?

— Если честно, — произнёс Вадим, — я не имею понятия, как