С нами бот - Евгений Лукин

Кроме шуток, не понимаю.

Собственно, и раньше не понимал, но хотя бы не столь остро.

Почему, чёрт возьми, мои собственные осмысленные слова разобщают меня с социумом, а заведомо нелепые, не относящиеся к делу подсказки бота, напротив, сближают?

Напрашивается, конечно, один ответ, но уж больно какой-то он страшноватенький.

Потому что социум по сути своей – бот.

Не исключено, что и Вселенная – бот, но это уже философия.

– Лёня, блин!!!

Я поспешно выпал из раздумий и увидел прямо перед собой разъярённое женское лицо. Мигнула и сгинула рамка распознавалки, а взамен воссияли три строчки текста:

СИРОТИНА ЕВА АРТАМОНОВНА

СУПРУГА

БУДЕТ ВЕРБОВАТЬ

– Тебе, между прочим, выписываться завтра! – вне себя напомнила она. – Что ты решил?

Исходя из содержания последней строчки, легко догадаться, что механика моя на разговор с Артамоновной была настроена заранее. Стиль речи – деловой, позиция – безразличная. Я и сам ещё не знал, стоит ли соглашаться на предложение Евы. Находиться в подчинении у супруги, поймите меня, удовольствие невеликое. Начальник отдела по работе с партнёрами. Замдиректора по личной жизни… А с другой стороны, какие ещё варианты? Можно, конечно, кинуть монетку. А можно предоставить выбор боту. Для этого требуется только сунуть незагипсованную руку под больничную пижаму и, тронув кнопочку, активировать подсказку.

Женщины приметливы. Движение моё было мигом уловлено и, разумеется, превратно истолковано.

– Желудок? – встревоженно спросила Ева.

«Да нет, просто пузо зачесалось», – хотел соврать я, но тут зажглось:

«Давай сменим тему».

– Давай сменим тему, – предложил я.

– Давай, – сказала она и огляделась. Под сенью акации располагалась пустая скамья. – Сядем, покурим, всё перетрём…

«Перетрём», – возникло перед глазами. Словцо это, надо полагать, бот узнавал в любой сколь угодно сложной конструкции и немедля повторял.

– Перетрём, – согласился я.

Присели под сенью, достали курево. Я твёрдо решил в беседу Евы с ботом не соваться, то есть неукоснительно придерживаться рекомендованных ответов, как бы они дико ни звучали.

Ева выкурила свою длинную тонкую сигарету почти до фильтра, а я так ничего и не услышал. Интересная ситуация. Вся вживленная и вставленная в меня машинерия – род автоответчика. А если не на что отвечать, тогда как?

Стоило об этом подумать, зажглась строка:

«Возникли проблемы?»

Слава боту! Выходит, он и на паузы реагирует.

– Возникли проблемы? – осведомился я.

– Нет. – Она погасила фильтр о торец бруса и закурила новую. – Но определённые сложности есть.

«А конкретно?»

– А конкретно? – спросил я, почесав под рубашкой пузо и включив попутно полную распечатку. Из нездорового любопытства.

– Конкретно… – Ева разомкнула губы, выпуская змеистый дым. – Кому ни попадя я, видишь ли, отдел по работе с партнёрами не поручу. Я имею в виду: чужому человеку…

«Конкретно, – побежала строчка, – коммуне попа-де (?) я в виде шли отдел по работе спорт (нрзбр) поручу…»

Ну и произношение у моей жёнушки! А я как-то раньше и не замечал…

– А ты, Лёнчик, уже, небось, возомнил, – не без язвительности продолжала Артамоновна, – что я тащу тебя в фирму исключительно из-за твоих выдающихся способностей?

Я зачарованно следил, как, нервно подёргиваясь, удлиняется строка отшифровки:

«Отылёньчик (?) у Жени б ось (?) ВАЗом Нил…»

Как же он отреагирует?

«Из спортивного интереса».

Чёрт побери! Ну вот с какого потолка он это взял? Хотя… Там же в распечатке предыдущей фразы мелькнуло слово «спорт». Потрясающе!

– Из спортивного интереса. – С каменным лицом я сделал последнюю затяжку и выбросил окурок.

– Где-то даже и из спортивного, – вынуждена была признать она. – Понимаешь, мне надоело смотреть на твоё безделье…

Серьёзный разговор растянулся минут на пятнадцать, и в течение этих пятнадцати минут, непрерывно читая невообразимую жуткую абракадабру, я, клянусь, не улыбнулся ни разу. И дело не в самообладании, которого у меня, кстати, нет вообще. Просто мне было не до смеха. Если раньше происходящее напоминало анекдот, то теперь оно принимало черты жестокой притчи.

Наконец Ева объявила, что надо ещё всё как следует взвесить, прикинуть, и, с неожиданной нежностью поцеловав меня в щёку, удалилась.

Видимо, была приятно удивлена тем, что я, оказывается, способен иногда говорить по-человечески. Без обычных своих приколов и закидонов.

Подходя ко второй хирургии, неожиданно стал единственным свидетелем ещё более потрясающей сценки. Вернее, свидетелей вокруг хватало, просто никто из них не замечал, что сценка-то именно потрясающая. Я и сам это понял не сразу. Три женщины в больничных халатиках стояли кружком под акацией и беседовали. Однако что-то в их беседе было не так. Я замедлил шаг насколько мог. И наконец сообразил. Все три говорили одновременно. Что никто никого не слушал – чепуха. Но тут даже не ждали, когда собеседница сделает паузу!

– Олжас Умерович, у вас ни разу не возникало ощущения, что вокруг одни боты? – горестно спросил я, присаживаясь на краешек стоматологического кресла.

Он внимательно на меня посмотрел.

– Что-нибудь случилось?

А я вдруг представил, как в его контактных линзах сначала бежит отшифровка моего вопроса: «Ал жаз (?) умер, а ВИЧ…» – после чего вспыхивает ни к чему не обязывающее: «Что-нибудь случилось?»

– Выписывают меня завтра, – сказал я. – Так что видеться теперь будем пореже.

– Да, это грустно, – признал он. – А почему вокруг одни боты?

– Олжас Умерович! Вы в курсе вообще, что автопилот не воспринимает членораздельной речи?

– А она членораздельна? – осторожно осведомился он.

– Ну, если на слух, то… пожалуй, да.

– Это только кажется, – успокоил он. – На слух! Думаешь, с тобой говорят членораздельно? Это ты их слышишь членораздельно! Какая-такая у них речь на самом деле, ты не знаешь. А бот – что бот? Бот – машина. Ему без разницы. Что слышит, то и пишет…

– Но это же ужасно!

– А что не ужасно? – меланхолически отозвалась глыба в белом халате. – Всё ужасно. Что ж теперь, застрелиться и не жить?

– Тоже выход… – уныло согласился я.

Он встревожился. Даже из-за стола восстал.

– Э! – предостерегающе произнёс он. – А вот этого не надо. Ты нам тут статистику не порть. Среди наших клиентов ещё ни одного самоубийцы не было… Коньяк будешь?