Под созвездием Большой Медведицы - Анна Васильева

Вадим с опаской покосился в сторону своих швов, а Маша ловкими движениями поддевала жилы, и, осторожно разрезав острыми маникюрными ножничками, выдергивала из кожи и складывала, на подставленную ладонь, "бантики". Всеволоду Анатольевичу вся эта картина показалась забавной и он с улыбкой наблюдал за ними. После первых двух вытащенных жилок, Вадим успокоился и что-то сострил по поводу своей болезни.

Выдергивать жилки оказались делом довольно быстрым. Зашивала она гораздо медленней. Покончив со щекой, принялась за грудь, но буйная растительность очень мешала.

-- Надо было воспользоваться депиллятором! -- Смеялась Маша, а Вадим представил, как бы он выглядел с наполовину голой грудью, и громко рассмеялся.

Наконец, с жилками было покончено. На ладони у Вадима красовалась горка бантиков с остатками крови. Он долго смотрел на них.

-- Я оставлю на память, -- вдруг решил он.

-- Что ж, это ваш трофей, -- согласилась Маша. -- А вообще, среди щетины и зарослей на груди, ваши шрамы почти не видны.

-- Но я не привык ходить небритый! -- Возмутился Вадим.

-- Привыкнешь! -- Поддержал племянницу Всеволод Анатольевич.

Маша заглянула в закопченный чайник: пусто и убежала к ручью его наполнить. Всеволод Анатольевич проводил ее взглядом, а потом перевел глаза на Вадима.

-- Ну, а теперь рассказывай, что тут у вас происходит? – Потребовал ответа дядя Сева.

-- Ничего., - пожал плечами Вадим.

-- Я понимаю, что Машка взрослая женщина и вы уже неделю живете здесь вместе, -- не унимался старик.

-- Ничего не происходит. Правда. -- Пожал плечами Вадим. -- Маша спасла меня, выходила и больше ничего, -- он без боязни, прямо, посмотрел старику в глаза.

Всеволод Анатольевич подошел к окошку и что-то так высматривал, но высмотреть не мог.

-- Ты не сердись на меня, Вадим. Я не хочу, чтоб ее...обидели. Ей хватило в жизни проблем.

-- Я ничем не обидел вашу племянницу и оправдываться мне не в чем. Хотя, не скрою, она мне понравилась, - Вадим был серьезен.

-- А Юлия? – Буравил его глазами Всеволод Ататольевич.

-- Здесь, кажется, можно поставить точку, -- он поднялся с топчана, высыпал жилки в бумажку и положил в сумку. -- Ни я, ни Маша не рассказывали друг другу о личном. Видимо, она считает, что незачем про это говорить.

-- Что ей скрывать? -- Сам себя спросил Всеволод Анатольевич. -- Два развода и два сына. Вот и вся история жизни и все остальное в придачу.

-- Взрослые?

-- А вот ты сам спроси у нее, но не забудь рассказать про Юлию. Если точка не поставлена, значит, может быть, продолжение, -- и старик снова в упор посмотрел на Вадима, тот согласно кивнул.

В окошко они видели, как пришла с водой Маша, как повесила чайник. Развела костер и пошла к мужчинам. Оба повернули к ней головы, не сговариваясь.

-- Что с вами? – Она видела, что что-то не так.. -- Что-то случилось пока меня не было? – Она переводила взгляд с одного на другого.

-- Нет, Маш, ничего не случилось, -- дядя Сева сделал неудачную попытку улыбнуться. -- Просто я еще не могу прийти в себя от, услышанного и увиденного.

-- Не переживай! Все ведь обошлось, -- потом глянула на часы. -- Ой! Пора обедать, но для обеда поздно, а накормить вас следует.

-- Да уж не обедать, а ужинать пора, -- посмотрев на свой циферблат, поправил Всеволод Анатольевич.

Вадим, ничего не говоря, поставил ложки и тарелки на стол. Маша поставила котелок сбоку у костра и помешивала макароны с какой-то птицей, которую она подстрелила накануне. Аромат аппетитно наполнил избушку. Все трое уплетали в полной тишине макароны, а потом напились травяного чая.

-- Ну, сегодня, если хозяйка, не против, то я заночую у вас, -- погладив сытый живот старик.

-- Конечно, ночуй! -- С радостью согласилась Маша. -- А ты что, завтра собираешься уйти?

-- Пришел проведать тебя. Проведал: ты в полном порядке. Да тебя есть, кому защитить, - он посмотрел на Вадима.

-- Обязательно, -- ответил он. -- Сил я уже набрался.

-- Ага, если родственники убиенной не пожалуют! -- Засмеялась Маша.

-- Если меня еще не заломали, значит, буду жить долго и смогу вас защитить, - старался отшутиться Вадим.

Сумерки в тайге наступили, как всегда быстро. Маша зажгла одну керосиновую лампу и комната вновь озарилась теплым желтоватым светом. Она и не заметила, как уснула вперед всех. Всеволод Анатольевич еще какое-то время ворочался, но вскоре затих.

Глава седьмая

Вадим долго ворочался - не получалось заснуть. Мысль о том, что у него мог бы быть роман с Машей, не давала покоя. За то время, что они живут под одной крышей, могла навести старика на подобные мысли.

А роман почти случился!

Только они, как школьники, предпочли не говорить об этом. И вообще перестали разговаривать, словно в поцелуе было что-то стыдное. Вадим посмотрел на рассыпанные по подушке каштановые пряди, спустившиеся почти до пола, осторожно поднялся, поправил их, положив на подушку, затушил лампу и быстро уснул.

История повторилась вновь -- дядя Сева ушел на рассвете, оставив на столе две коробки с патронами.

Этой ночью Маша спала на удивление спокойно. Она не просыпалась по нескольку раз за ночь, посмотреть все ли в порядке. При каждом пробуждении, раньше, она осматривала единственную комнату маленькой избушки и, убедившись, что все в порядке, засыпала снова.

Она была чутка, но этой ночью чуткость ей изменила. Как только ее голова коснулась подушки, она провалилась в сон. Открыла веки лишь, когда солнце поднялось, высоко лучи заиграли на ее лице. Маша сладко потянулась. Запрокинула голову, посмотрела на топчан Вадима: пустой и аккуратно заправленный одеялом. Прислушалась: костер весело потрескивал. Она слышала треск через открытую дверь. Вдруг в комнате потемнело: в дверном проеме стоял Вадим, загораживая его могучим телом, и улыбался.

-- Вставай, красавица, проснись, -- с широкой улыбкой процитировал Пушкина. -- Чай вскипел. Обед готов. Солнце высоко... Ну, и все остальное.

-- А что на обед? -- Спросила Маша, и спохватилась: -- Как -- обед?

-- Уже без четверти двенадцать! Обед! -- Развел руками, улыбающийся, Вадим. -- Ты так сладко спала, что было жаль тебя будить. Спокойно-спокойно и улыбалась.

-- Пока здесь отдыхаю, я первый раз по-настоящему выспалась.

-- Снилось что-то приятное? Да?

-- Мне ничего не снилось, -- она сдвинула брови, припоминая, может, чего-то и видела во сне. -- Нет. Совсем ничего.

-- Поднимайся. Сейчас котелок принесу и позавтракаем или пообедаем. А, впрочем, какая разница! -- Вадим махнул рукой и вышел.