Странное наследство - Виктория Джоунс

— В нашем племени не спят на кровати с периной!.. Но на кровати, все-таки удобнее, патрон! И не стоит портить себе с утра настроение, босс! Я справлюсь и без Пабло! — индеец неторопливо зашел в домик и вскоре вынес тюки и узлы, потом разобранную кровать. Он аккуратно уложил все в повозку, стоящую возле крыльца третий день. В нее уже была сложена часть вещей, доставшихся Олив в наследство от бабушки. Когда девушка выскочила из хлева с ведерком, в котором пенилось парное молоко, Рони подошел и тихо поздоровался с ней:

— Привет, сестренка! Твоя хозяйственность превзошла все ожидания! Разве можно так испытывать терпение настоящего, крепкого мужчины? Быть может, стоить снять маску? На ранчо ты окажешься в мужской компании. Тебе придется все время держаться начеку!

Олив только довольно фыркнула в ответ:

— Не преувеличивай, мистер Уолкотт! — и зычно закричала своим низким, ломким голосом, чтобы все слышали ее, изображая из себя молочницу на рынке:

— Молоко! Кому молока? А вот теплое, парное молоко!

— А пива не найдется? — подхватил ее игру Пабло Гомес. — Лучше бы пива, да кружку вместительную! — похотливый мексиканец хотел было ущипнуть Олив за ягодицу, но тут же отдернул руку, напоровшись на угрожающий взгляд индейца. — Понял, понял, Рони Уолкотт! Твое — так твое! Прости, если что не так! Что тут особенного? Мне мой живот дороже, чем тощий и совсем неаппетитный зад мальчишки!

— Не распускай свой грязный язык, мексиканец! Пока его случайно не потерял в дороге! — и Рони Уолкотт весьма приветливо улыбнулся Пабло Гомесу. Со стороны их разговор казался мирным и доброжелательным, но Оливия уловила хищный блеск во взгляде двоюродного брата и последовавший вслед за этим непритворный испуг в черных, похожих на маслины, глазах Висячего Требуха. Улыбнувшись, она благодарно взглянула на индейца и тут же отвернулась, продолжив свою работу.

— Понятно! С утра молока никто не хочет! Учтите, в таком случае по дороге я из него собью масло. А из обрата сделаю к ужину творог! Или вы предпочитаете молочную овсянку? — Оливия забежала в дом и через несколько минут уже вышла с маслобойкой и опустошенным вымытым ведерком, накрытым чистой тканью.

— Создатель мой, Творец Вселенной! — недовольно процедил Берни Дуглас. — Этот парень напоминает мне опытную экономку! Порой, кажется, что в глазах вот-вот станет двоиться, и двойник Оливера появится в женской юбке. С утра от ваших головоломок мозги плавятся! — он проследил за компаньонами, которые впрягли в повозку мерина Блэка, к задку привязали Лили, кобылку Оливии, и корову Дейзи и наконец скомандовал: — В путь!

Вскочив на коня, молодой человек первым выехал за ворота докторской усадьбы. Презент, как обычно, взбрыкнул, попытался встать на дыбы, но, поняв тщетность своих усилий и попыток освободиться от седока, вывернул голову набок и помчался галопом вперед, в сторону смутно белеющих на горизонте заснеженных вершин.

Реденький туман, накрывший город перед рассветом, оседал легкой влажной пыльцой на одежде и тентах фургонов. Мелкий озноб сотрясал Оливию, удобно устроившуюся в крытой повозке. Девушка в волнении смотрела вперед. Она еще не знала, какие трудности ждут ее впереди, и больше волновалась совсем по другому поводу. Ей очень хотелось, чтобы рано или поздно, но Берни Дуглас узнал, что она девушка! Чтобы однажды она смогла прочесть во взгляде его жестких серо-зеленых глаз не снисхождение и пренебрежение, порой даже и отвращение, а нежность, любовь и восхищение ее красотой, добротой, страстностью и обаянием!

Берни мчался впереди всех, словно ему не терпелось встретиться с табуном диких мустангов и посостязаться с вожаком в ловкости и скорости. Верховые едва-едва поспевали за ним. Пабло Гомесу стало наконец ясно, что этот хитрый и коварный крысеныш, затесавшийся так неожиданно в их компанию, явно ему не по зубам, поскольку индеец не допустит его приблизиться к мальчишке. И Пабло поспешил за предводителем, всем своим видом изображая усердие и рвение. За ним вплотную скакал на гнедой мощнозадой кобыле Эндрю Гилмер, мужчина лет тридцати пяти, оставивший на время в Райфле беременную жену и пятерых детей. Это был тихий и, по всей вероятности, довольно терпеливый фермер, решивший заработать немного денег для поддержки фермы, оказавшейся на грани разорения после недавней войны. Рони Уолкотт держался в середине дистанции между верховыми и двумя фургонами, сильно отставшими от всадников. Он решил во что бы то ни стало не спускать глаз с двоюродной сестренки и, если понадобится, защищать ее даже ценой жизни.

В первом фургоне мустангеры устроили Мэган Матайес. Мужчины заплатили за нее хозяйке местного публичного дома за полтора месяца вперед. Предполагалось, что Мэган будет помогать Олив в дороге с приготовлением пищи. Когда же они доберутся до ранчо, девушка станет одна управляться с обязанностями кухарки, а если у нее возникнет желание — заодно и удовлетворять интимные потребности мужчин. За отдельную плату. Олив возмущала подобная небрезгливость мустангеров. Ей казалось, что их стремление потакать своим природным прихотям и желаниям сродни животному инстинкту, и она осуждала Мэган за согласие на такие условия.

Самое странное, что девушка, которой удалось однажды отправиться на ранчо, считалась в публичном доме удачливой. Некоторые зарабатывали в таких поездках приличные деньги. Неудивительно поэтому, что Мэган считала своей основной обязанностью ночную работу, а с приготовлением пищи, надо думать, как-нибудь все само собой должно уладиться. Берни Дуглас поручил ей за время пути приручить пока еще неопытного, но очень соблазнительного юношу. Молодого красавчика Оливера Мэган обязалась сделать мужчиной в течение одной недели! Об этом ей даже не намекнул, а сказал напрямую Берни Дуглас, торгуясь вечером с мисс Роззи Слоут, ее хозяйкой. Обе шлюхи весело смеялись над этим, казалось бы, простым и легким поручением мистера Берни Дугласа. И Мэган Матайес, двадцатидвухлетняя женщина, пообещала своему временному боссу исполнить все быстро и с удовольствием, не слишком обижая неопытного мальчика и не очень сильно насмехаясь над ним. Малыш должен быть счастлив, что такая красивая и умная женщина, как Мэган, обратила на него внимание.

Мэган была довольно привлекательной сероглазой блондинкой с длинными стройными ногами и изящными руками. Оливия сразу же возненавидела девицу, которая с самого начала поездки пыталась удержать на себе внимание всех мужчин. Накрыв ящики и мешки с продовольствием матрасами и одеялами, которые захватили с собой на ранчо мустангеры-укротители, Мэган сразу же облачилась в коротенькое полупрозрачное шифоновое платье ярко-оранжевого цвета и черные сетчатые чулки на кружевных резинках. Она ощущала сейчас себя богиней среди настоящих, смелых мужчин, окруженных множеством легенд и преувеличенных слухов, и очень надеялась сорвать свой куш в деньгах, а заодно и приумножить опыт сексуального общения.

Приподняв брезент на задке фургона, якобы для сквозняка, Мэган принимала самые соблазнительные позы, что только еще больше раздражало Оливию. Она смутно догадывалась о сговоре между шлюхой и своим опекуном. Так прошло два часа. И Мэган все чаще придерживала своего мощного тяглового мерина, постепенно сокращая расстояние между двумя повозками. Наконец девица не выдержала. Этот мальчишка Оливер совершенно не обращает на нее внимания!