Тайны храмовой горы. Иерусалимские воспоминания - Станислав Сенькин

Свет вообще играет важную роль в понимании Христа армянами. Согласно древней легенде, перед смертью святой Григорий Просветитель установил на вершине Арагаца вечную лампаду, которая не угасает и сейчас, — источник света и надежды. В тяжелые моменты своей истории взоры армян устремляются к Арагацу, это придает им сил и надежды.

Мать Фамарь рассказала мне также и о том, что у великого Храма Господня до сих пор видны обожженные и почерневшие колонны. Она сказала, что Святой Свет сходил через них.

Когда-то давно снаружи Храма Гроба Господня остались нищие богомольцы, у которых совсем не было денег. А раньше, в благословенные Средние века, на схождение Света пускали лишь за определенную входную плату. Так нищие были лишены людьми Святого Света. Но когда появился Свет, он сперва устремился для нищих наружу и сжег верхушки мраморных колонн по обе стороны двери. Так неподкупный Христос восстановил справедливость. Многие, кто видел это, воздали славу всемогущему Богу. До сих пор видны места, охваченные огнем. Сообщили об этом соответствующему начальнику, и он, пораженный этим чудом, послал в Иерусалим указ и грамоту, что если нищие не будут иметь денег и поклянутся на кресте, что не имеют, впускать их внутрь храма, чтобы и они не лишились Света.

Когда я прибыл в Иерусалим, братья из монашеского братства Армянской Патриархии Святого града подтвердили слова матушки Фамари, но при этом они что-то недоговаривали, словно стыдились чего-то. Когда я расспрашивал их, почему они так неуверенны, братья отмалчивались или говорили, что я скоро все узнаю сам.

Наконец, наступила моя первая Пасха в Святом граде. Мусульмане из семьи Мусеба — хранителей ключей, как это положено по древнему закону, которому уже больше тысячи лет, передали ключ от Храма Гроба Господня Армянскому патриарху, и мы, с всем монашеским братством, в Великую субботу все вместе пошли отворять врата. Моя радость постепенно сменилась странным беспокойством. Такого столпотворения я еще никогда не видел. Люди разных национальностей, христиан всех цветов кожи пытались первыми пробраться в храм и занять места. Вокруг везде была израильская полиция, люди в форме грубо отталкивали излишне рвущихся паломников.

Подошли и греки, они смотрели на нашу процессию с каким-то недоверием и, я сказал бы даже, с презрением. Сам я, как уже говорил, не знаю собственной национальности и воспитывался двумя монахинями — армянкой и гречанкой. Для меня было непреложной истиной, что два этих многострадальных народа, которые многие века тиранились турками, являются братьями.

Но вот в реальности я увидел совсем другое: греки смотрели на армян совсем не как на братьев, а как на врагов христианской веры. Я поначалу пытался списать все на усталость, но напряжение усиливалось и даже мне становилось понятным, что усталость тут вовсе ни при чем. Мы прошли в храм и заняли свои места, армянский архимандрит отец Баграт стал готовиться зайти в храм вместе с Греческим патриархом. Я спросил, почему наш Патриарх сел на свое место в приделе святого Григория Просветителя, а не пошел в алтарь молиться о нисхождении Святого Света?

Мне ответили, что греки не пускают армянского Патриарха к самому Гробу. Он может молиться только в соседнем приделе Ангела и принимать свечи только из рук греческого Патриарха. Этим как бы доказывается превосходство греков. Поэтому, чтобы не унижать григорианскую Церковь, Армянский патриарх благословил достойного архимандрита заменить его в этом таинстве.

Затем я услышал и еще одну легенду, объясняющую появление обожженных трещин в колоннах храма. Считают, что некогда армяне решили выгнать греков, чтобы доказать превосходство своей веры. Они подкупили власти и заняли все места в храме. Тем временем Армянский патриарх зашел в Гроб и начал молитву. Православные же столпились на площади у храма и смиренно желали получить Свет хотя бы из рук армян. Но Бог посрамил их, и Святой Свет сошел через эти колонны прямо в руки Православных. — Юноша помолчал с минуту. — Это известная греческая версия, объясняющая появление обожженных трещин.

Старец поморщился с безобидной улыбкой.

— Что ж, я тебя понимаю, греки умеют сочинять правдивые истории. — Он засмеялся: — И что, тебе обидно за армян, ты считаешь, что верна история, которую тебе рассказывала мать Фамарь, а греки, как обычно, все выдумали, чтобы подчеркнуть истинность своей веры? Просто не думай об этом.

Лев спокойно ответил.

— Нет, отче. Я уже познал жизнь, как она есть, и поэтому считаю греческую версию правильной. В жизни именно так и происходит — сильный навязывает свои условия слабому, но Бог всегда восстанавливает справедливость.

Старец улыбнулся на этот раз безо всякой иронии.

— У тебя правильные помыслы, чадо. Отчего же тебя поразило схождение Света? Тем более, что тебя не беспокоят сомнения по поводу, откуда Свет берется.

Юноша удивился.

— Правильные помыслы?! Ну не знаю! Дело в том, что единственным способом, которым армяне могли бы доказать, верна ли их вера, было позволить грекам выгнать их со службы, как некогда сами армяне, по старой легенде, выгнали греков.

И в ту самую Пасху, когда мы вместе зашли в Храм Гроба Господня, такая возможность для армян представилась: Греческий патриарх попытался выдворить архимандрита Баграта из придела Ангела. Он объяснял свое поведение тем, что по древнему закону не какой-нибудь архимандрит, а сам Армянский патриарх должен принимать свечи из рук Греческого патриарха. Армянский патриарх не спорил и соглашался с доводами греков, но настаивал, что, в таком случае, он должен молиться с Греческим патриархом у самого Гроба, а не в приделе Ангела. Мирный спор постепенно переходил в стадию бросания друг в друга упреков и оскорблений. Но и этим восточные монахи не удовлетворились. Завязалась настоящая потасовка, в которой активно принимало участие духовенство обеих враждующих сторон. Наконец, вмешалась израильская полиция, и отца Баграта, используя грубую силу, вернули в придел Ангела. Среди греков с тех пор прошел слух, что армяне снова подкупили евреев, когда как они просто защищали свои права.

Услышав шум и крики, я стал расспрашивать одного армянского монаха, что, собственно, происходит. Он в простой доступной форме объяснил мне, что между Греческой и Армянской патриархиями святого града существует тысячелетнее противостояние. Особенно это противостояние проявляется, когда наступает Пасха. Сейчас армяне гораздо слабее греков в святом граде, поэтому приходиться прилагать много усилий для того, чтобы хотя бы сохранить статус-кво. Иногда это противостояние выливается и в настоящие потасовки, как сейчас.

Тогда я спросил собеседника, почему бы не позволить грекам выгнать армян из храма? Ведь в таком случае Господь и святой Григорий Просветитель увидят с небес несправедливость и покарают греков, а армян напротив — прославят. То, что ответил мне армянский священник, поразило меня до глубины души.

Он тогда с умилением посмотрел на меня, как на малое дитя, и сказал, что вопрос снисхождения Огня имеет большое политическое значение. Миллионы верят, что, если Святой Свет не снизойдет на очередную Пасху, произойдет конец света, Храм Гроба Господня рухнет первым и все молящиеся в нем погибнут.