Любовь, обман и бриллианты - Сергей Витальев

А затем зазвонил телефон, и из Ольгиного разговора я понял, что бабушка просит ее срочно приехать.

Ольга положила трубку, сообщила, что у бабули плохо с сердцем, и попросила поехать с ней. Я же предпочел остаться и завершить уборку. Ольга, в общем-то, особенно и не настаивала, понимая, видимо, что я не кардиохирург, а может, и по какой другой причине. Но, как бы то ни было, я проводил ее до машины и вернулся в квартиру. По дороге я понял, насколько широкая натура у этой девушки: она и сама запросто ходит по чужим квартирам без разрешения, и в свою квартиру пускает всех подряд. Впрочем, хотелось бы надеяться, что меня она чужим не считала.

Минут через пятнадцать, как раз в тот момент, когда я призадумался, не попить ли чайку, в дверь позвонили. В моей голове пронесся вихрь мыслей, но думать было некогда, и я открыл дверь. На пороге стояла Ольга, снова в парике.

И только я начал:

— Ты что, опять… — как понял, что снова ошибся — это не Ольга, а ее сестра.

Как быстро складывается наше мнение о незнакомом человеке? С первой секунды? Минуты? А если заочно вы человека уже немного знаете? То, что я слышал о Светлане, к знакомству не располагало. Я имею в виду ее предстоящее замужество, да еще замужество с иностранцем. Я вообще считаю, что отток красивых женщин за границу — трагедия для страны большая, чем отток мозгов в черепах некрасивых женщин. Впрочем, на мой взгляд, умные не уезжают, у них хватает ума и на родине с комфортом устроиться. Но я не о том. Просто я не имел ни малейшего желания знакомиться с сестрой Ольги. А после того, как эта девица посмотрела на меня… Отчужденно, с долей раздражения, высокомерия и холодности. Так, словно я влез без очереди и увел у нее из-под носа последнего синего цыпленка и теперь ей нечем накормить дома голодных детей. Темные глаза Светланы смотрели так холодно, будто собирались заморозить меня и превратить в ледяную статую, чтобы спустя мгновение разбить ее на множество мелких осколков. Вот такое впечатление сложилось у меня в первые секунды нашей встречи. А потом… Потом произошло чудо.

— А Ольги нет? — спросила она.

А может, она и не так спросила. Я не слышал ее слов. Только голос, и лишь каким-то чудом понял смысл вопроса.

Ее голос. Голос, который преследовал меня всю жизнь. Голос, которого я никогда не слышал, но подсознательно знал о его существовании. Кто говорил, что нельзя влюбиться в человека по голосу? Я не утверждаю, что влюбился, нет. Просто я был потрясен.

Ее голос невозможно описать. Его нужно слышать. И он свел меня с ума. Я готов был простить ей и замораживающий взгляд, и бегство за границу, и все ее недостатки, грехи, пороки, страсти. Я готов был простить все на свете, все, кроме замужества. Впрочем, в тот момент я об этом не думал. Просто вслушивался в ее голос с чуть уловимой хрипотцой. И это чуть делало его неповторимым. Это даже не хрипотца, а какая-то бархатность, что ли. И этот удивительный тембр сводил, наверное, с ума всех мужчин, слышавших ее. В нем чудился какой-то уют, вечерний интим при свечах, красное вино и еще черт-те что. И контрастом к этому голосу — обжигающий морозом взгляд темно-синих глаз. В общем, я испытал непередаваемые ощущения.

— Ольги нет? — повторила она нетерпеливо и посмотрела на меня как на слабоумного.

— Нет, — очнулся я. — Вы проходите, она скоро придет. Ее бабушка попросила приехать.

— Бабушка?

Я объяснил гостье, что случилось. Не дослушав, она подошла к телефону и принялась набирать номер.

— Никого нет, — посмотрела она на меня с подозрением. — Что вы еще задумали?

Я пожал плечами.

— Ничего. Разве что угостить вас кофе или чаем. Полагаю, хозяйка не стала бы возражать.

Девица с сомнением посмотрела на меня и, словно о чем-то вспомнив, ответила:

— Она не стала бы возражать. Особенно, если бы вы добавили мне в кофе стрихнина.

— Ну, не думаю, что это пришлось бы ей по душе. Во всяком случае, я вам могу обещать, что из моих рук вы не получите ни стрихнина, ни кокаина.

— И на том спасибо, — хмыкнула девица и стала снимать плащ.

Я бросился ей на помощь, но она повернулась вполуоборот и справилась без меня. Я почувствовал себя круглым дураком.

— А я вас сразу узнала, — сообщила Светлана, после того как уселась за стол, а я обслужил ее, налив кофе. — Только вчера щека у вас была невредима.

— Я вас тоже сразу узнал. — Я посчитал неуместным говорить ей, что щечки у нее и вчера, и сегодня одинаково приятны на вид и, очевидно, восхитительны на ощупь.

— Кто это вас так? — спросила гостья, которой, видимо, не давала покоя моя изуродованная внешность.

Исключительно для того, чтобы поддержать разговор, я рассказал о нашем с Ольгой знакомстве с двумя негодяями. Похоже, моя страшилка возымела действие, и я с удовлетворением мог наблюдать, как высокомерие на ее личике сменилось испугом.

— А что им от вас было нужно?

— Ну, возможно, они хотели отобрать у нее бабушкину шкатулку, — ляпнул я совершенно некстати.

Светлана посмотрела на меня с подозрением.

— Вы так близки с Ольгой, что она рассказала вам о бабушкиной шкатулке?

Я счел не совсем уместным говорить с девицей о своей близости с ее младшей сестрой и с ловкостью жонглера парировал:

— А что, это такой большой секрет? Вы, кажется, тоже не шибко храните семейную тайну, если это действительно тайна.

— Да, это секрет. О бабушкиной шкатулке известно только в нашей семье. Узнаю Ольгу — готова первому попавшемуся… человеку все выболтать. Она в постели вам об этом рассказала?

— Причем здесь постель? — Я был искренне возмущен. — Да она мне толком ничего и не говорила. Сказала только вскользь о какой-то бабушкиной шкатулке с драгоценностями. И вы, кстати, первая открыли эту тайну своему жениху.

Подозрение на лице девушки сменилось удивлением.

— Какому еще жениху?

Я подивился про себя ее потрясающему умению притворяться невинной овечкой и рассказал ей о ее же женихе-немце. И после этого произошло то, чего я менее всего ожидал. Девица рассмеялась и переспросила:

— У меня есть жених-немец?

Должен сказать, мне ее смех понравился, хоть и прозвучал он несколько несвоевременно, если учесть окружающую обстановку и некоторую нервозность нашего разговора. Поэтому я хмуро посмотрел на девицу — мне смеяться было не над чем и повторил ей свои сведения о ее женихе. В ответ на это Светлана сказала:

— Да-а, наша Оля далеко пойдет. Она у нас большая выдумщица. Чего только не придумает, чтобы затащить кого-нибудь в постель. Послушайте, как вас зовут?

Я назвал свое имя, и Светлана уже абсолютно серьезно рассказала мне свою версию происходящих у них в семье событий. И надо сказать, эта версия была ничуть не менее занимательна, чем версия ее сестренки.