Ожидание счастья - Мэри Берчелл

— Чем занималась с тех пор, как мы виделись в последний раз? — поинтересовался он.

— Ничем особенным, — призналась она.

— Ничем? Я думал, что ты пользуешься успехом, сколотила свою компанию и все такое. Как я понял, именно поэтому тебя так сложно застать дома.

— Да? — откусила она кусочек хлеба с маслом, размышляя над тем, не издевается ли он над ней.

Но как знать, может, он просто клеится к ней в отсутствие Розали? Эта мысль отчего-то очень больно ранила ее.

Она хотела завязать непринужденный разговор, но никак не могла придумать какую-нибудь нейтральную тему.

Джулиан отставил свою чашку в сторону и пристально поглядел на девушку:

— Элисон, ты настолько серьезно воспринимаешь роль хозяйки или я чем-то обидел тебя?

— Нет.

— На какой вопрос ты отвечаешь? — улыбнулся он.

— На оба, — с несчастным видом выдала она.

— Ясно, — задумчиво поглядел он на нее. — Значит, ты не чувствуешь себя неловко в роли хозяйки и друга?

— Я… я не думаю, что ты мне друг. — Элисон сама ужаснулась тому, что сумела произнести такое.

— Нет? — Джулиан стал необыкновенно серьезен. — И что я сделал не так, что потерял твою дружбу? Или я никогда не имел ее?

Тишина.

— Ответь мне, Элисон. Меня и вправду очень волнует этот вопрос. Разве я не стал тебе другом в тот вечер?

— Тогда я кое-чего не понимала, — прошептала она.

— Чего не понимала?

Элисон была поражена, насколько терпеливым был с ней этот вспыльчивый человек.

— Не понимала, почему ты делал это. Теперь я знаю.

Джулиан помолчал, а потом спросил странно изменившимся голосом:

— И почему же, по-твоему, я сделал это?

Если бы она могла придумать, как выкрутиться, чтобы не сказать правду, она предпочла бы солгать. Но ничего такого не шло ей на ум.

— Ты поссорился с Розали и решил приударить за другой, чтобы вызвать ее ревность.

На этот раз молчание затянулось, и Элисон захотелось провалиться сквозь землю.

— Элисон, должен попросить у тебя прощения, потому что у меня и вправду была подобная мыслишка. Но поверь мне, я сделал это вовсе не поэтому.

Непонятно почему, но такой ответ полностью удовлетворил Элисон, и она вздохнула от облегчения. Это было лучше, чем услышать миллион протестов по поводу того, что ничего подобного никогда не приходило ему в голову.

— Тогда почему ты помог мне? — осмелилась спросить она.

— Мне было так жаль видеть тебя такой — одинокой и униженной, и… Не смотри на меня так! — выпалил он, когда увидел, что Элисон прямо-таки передернуло.

— Не надо жалеть меня, словно я отверженная уродка! — Элисон понимала, насколько грубо прозвучал ее ответ, но ничего не смогла поделать с собой.

Неожиданно Джулиан улыбнулся той самой очаровательной улыбкой, которую она так хорошо запомнила.

— Да ты что! Мне такое и в голову не приходило! — сказал он. — Просто твои чувства мне слишком хорошо знакомы, ведь я сам побывал на твоем месте. Правда, это было давно, когда я впервые приехал в Лондон.

— Ты?! Не может этого быть! Ты же один из них! — У Элисон глаза на лоб полезли.

— Милый мой малыш, неужели ты и вправду полагаешь, что они считают меня «одним из них»? — хохотнул он, но по тому, как изменилось выражение его лица и затрепетали точеные ноздри, Элисон поняла, что ему не слишком приятно признаваться в этом.

— Я ничего не понимаю.

— Нет? Разве Розали ничего не рассказывала об этом?

— Никогда не слышала, чтобы Розали вообще о тебе говорила, — покачала она головой.

Он оставил это без комментариев, но Элисон вдруг поняла, что ее слова задели Джулиана.

— Не важно, — нетерпеливо вздохнул он. — Только вот… Я не оканчивал ни британских частных школ, ни университетов. Первые двадцать лет своей жизни я провел за тысячи миль отсюда, в прериях Аргентины.

— Да ты что! — изумилась Элисон.

— Мой отец был скотопромышленником, — продолжал он. — Своего рода фермером. И всю свою молодость я даже и не помышлял о другой судьбе.

Элисон недоверчиво уставилась на него. Она безуспешно пыталась представить себе холодного, безупречного Джулиана в бриджах и рубашке нараспашку, скачущего по бесконечным прериям за стадами коров, или что там делают скотопромышленники. Девушка решила для себя, что в любом случае он стал бы очень серьезно относиться к своему занятию, поглядела на Джулиана и только сейчас заметила веселые огоньки в его глазах.

— Ну и?..

— Ничего… просто я думала… в тебе нет ничего от той жизни.

— Ты не права, Элисон. Есть, да еще сколько. Мой характер, отношение к жизни… и мои руки, протянул он ей свои ладони.

Элисон внимательно осмотрела их и подумала, что такие сильные руки не упустят своего, а потом: «Я была бы не против, если бы они не упустили меня».

— Замечательные руки, — серьезно проговорила Элисон и легонько коснулась одной из них.

Джулиан снова хохотнул, но Элисон видела, что он остался доволен.

— Расскажи, как так получилось, что ты не пошел по стопам своего отца? — попросила она.

— Потому что едва мне исполнилось двадцать, очень крупная нефтедобывающая компания начала в нашем районе исследования. И что ты думаешь, оказалось, что главные залежи нефти находились под тем крохотным клочком земли, который принадлежал моему отцу. Они попытались заставить его продать свой участок, но отец настоял на том, чтобы войти в штат компании.

И это оказалось весьма дальновидным поступком. Он получил в несколько раз больше, чем причиталось за землю. Кроме того, отец отправил меня в Буэнос-Айрес, чтобы я немного пообтесался, а потом воспользовался своим влиянием и пропихнул меня в компанию.

— Наверное, нелегко было оторваться от старой жизни? — Элисон была тронута его рассказом и польщена такой откровенностью.

— Да, поначалу все это было мне не по душе, — улыбнулся Джулиан. — Конечно, я начал с самых низов, но дело не в этом: думаю, дисциплина никому еще не помешала, кроме того, вскоре я стал чувствовать себя как рыба в воде и быстро продвинулся вверх по служебной лестнице.

— Дядюшка Теодор как-то сказал, что у тебя отменное деловое чутье, — вставила Элисон.

— Ну да, — пожал он плечами. — Я знаю, как добиться своего, и в то же время никогда не теряю голову.

— Да, я полагаю, что в этом ты прав, — сказала Элисон, чем снова немало позабавила собеседника.

— Как бы то ни было, в течение пяти лет, проведенных в Буэнос-Айресе, я весьма преуспел. Потом умер мой отец, и я унаследовал его место в компании. Мне предложили отправиться в Лондон и занять кресло одного из директоров, так я и попал в Англию. Я всеми фибрами души ненавидел эту страну!