Искупительница - Джордан Ифуэко

зеркальном потолке. Аритские придворные обычно носили одеяния в стиле своих родных королевств. Слуги облачили меня в дипломатический компромисс между стилями Суоны и Олуона. Одежда была намеренно странной – дань традициям каждого королевства. Наверху не было ничего, кроме широкого ярусного ожерелья из позолоченных ракушек каури с застежками на шее и спине. Даже это было скорее современным решением – в древности женщины Олуона не закрывали грудь ничем. Бедра облегала роскошная олуонская ткань цвета темного индиго с бело-золотыми нитями – юбка ашоке. Ткань доходила до колен, а ниже ноги были украшены полосками сухой травы, доходящими до лодыжек – дань моде Суоны.

За дверями Имперского Зала музыка становилась все громче.

– Забавно, – пробормотала я рассеянно. – Через два года я брошусь в Разлом Оруку, чтобы войти в Подземный мир. Но почему-то сегодняшний вечер пугает меня сильнее. – Я хмыкнула. – После этого умирать будет уже не страшно.

Я немедленно пожалела о своих словах. Все трое моих спутников застыли.

– Но ты не умрешь, – сказал Дайо. Меня удивила резкость его тона. – Ты вернешься из Подземного мира. Как обещала.

– Точно. – Я быстро кивнула, чувствуя, как в панике забилось сердце. – Я ляпнула не подумав. Прости.

– Как ты и обещала, – повторил Дайо. И мое сердце пропустило удар.

Я не лгала – я правда не собиралась умирать в Подземном мире. Но я не могла быть в этом уверена… а Дайо всегда плохо справлялся с неопределенностью. Я боялась, что еще одна потеря сломает его: за последний год он успел стать свидетелем кровавой бойни в Эбуджо, едва не умер от раны в живот, которую я ему нанесла, и потерял отца.

– Да. – Я попыталась улыбнуться. – Обещаю, Дайо.

– Хорошо. – Он кивнул, все еще дуясь. – Потому что… потому что я не стану проводить свою коронацию, пока ты не вернешься.

Я потрясенно на него уставилась.

– Это невозможно, – произнесла я медленно. – Я войду в Подземный мир только через два года. Ты не можешь отложить коронацию так надолго.

– Кто сказал? – спросил он. В голос его вернулась обычная жизнерадостность. – Мы и так уже считаемся императором и императрицей. Коронация – просто формальность. Кроме того, если мы подождем, то после спасения Искупителей тебя будут считать героиней. Тогда Аритсару просто придется тебя принять!

Я очень в этом сомневалась, но не стала больше на него давить. Отчаяние, читавшееся на его лице, выдавало истинную причину того, почему он хотел отложить нашу коронацию: если Дайо сможет убедить всю империю, что я вернусь из Подземного мира, то он сможет поверить в это и сам.

Мы кивнули гвардейцу, и двери со скрипом открылись.

На нас обрушилась оглушительная волна света и музыки.

«Ох, – потрясенный голос Дайо раздался у нас в головах. – Ай Лин, ты говорила, что торжество будет пышным, но это… это просто невероятно!»

На каждой поверхности сияли свечи, лампы со спрайтами или напольные факелы, отражаясь в мраморных сиденьях вдоль стен, которые могли вместить несколько тысяч людей. В просторном зале словно остановилось время: казалось, сейчас полдень, а не глубокая ночь. Освещение такой большой комнаты стоило немалых денег. Дневное торжество обошлось бы нам дешевле, но учитывая, какую услугу я собиралась попросить у наших королевских гостей… Что ж. Возможно, роскошь настроит их на благодушный лад.

«Все дело в подаче, – сказала Ай Лин через Луч, сияя от восторга. – Так мы показываем нашим вассалам, что император и императрица не поскупятся ради мирных переговоров».

Я не была уверена, что сверкающие стены зала говорили о мире. Все это – от черно-золотых гобеленов до гигантских обсидиановых статуй, поддерживающих потолок, – все говорило только об одном:

На колени – или будешь уничтожен.

Костюмированный хор выскочил перед нами, когда мы вошли. Играя на барабанах, хор скандировал древние слова в виде вопроса и ответа:

Для чего нам – о, скажи же!

Для чего нам трон пустой?

Мы нашли достойных трона. Вы нашли?

Эгей, Кунлео! Да, они достойны трона!

Пусть восславятся в веках!

Наши гости – вся сотня – присоединились к хору, и я едва не обмочилась от ужаса. Но вовремя напомнила себе: мне нельзя бояться. Я – Кунлео, а это – наши гости. Наш дворец.

Если это змеиное гнездо, то мы с Дайо – кобры, которые им правят.

Я уже слышала эту традиционную песню раньше – «Кунлео достойны трона», – но лицо все равно запылало. Каждый раз, когда мы с Дайо покидали дворец, дети пели это нам на улицах, бросая лепестки цветов и сделанные своими руками безделушки на крышу нашего паланкина. Обожание незнакомцев всегда меня нервировало. Но сейчас, вглядевшись в лица гостей и вздрогнув от написанной на них враждебности… я осознала, что чужой страх – не лучше обожания.

Новый герб Кунлео сверкал на далеком куполе потолка: два пересекающихся солнца, символизирующие совместное правление двух Лучезарных и окруженные узором из сцепленных рук. Зал был уставлен длинными столами, золотыми в свете праздничных ламп. Ай Лин, Кира и Дайо заняли свои места во главе столов, усевшись на бархатные вышитые подушки.

Я осталась стоять.

«Пора», – велела Ай Лин через Луч.

Я взмахнула руками по направлению к высоким окнам, как мы репетировали. Гости ахнули: сотни лавандовых огоньков влетели в зал, скопившись под потолком.

Спрайты никогда не покидали землю, на которой родились, – если только их не ловили в лампы на продажу. Так что все были совершенно потрясены, когда три недели назад за окном моей спальни в Ан-Илайобе внезапно образовалось облако суонских тутсу.

Я рассказала правду, наивно надеясь всех успокоить: что мой отец – алагбато Мелу, дух-хранитель Суоны. Освободившись от его проклятия, я, похоже, начала привлекать спрайтов своим запахом за тысячи лиг. Это объявление привело в восторг аритских простолюдинов и серьезно напугало придворных: лишь немногие находились где-то посередине между этими крайностями.

Для всего Аритсара я теперь была или богом, или демоном.

Спрайты под куполом сформировали сверкающие созвездия, имитируя ночное небо Олуона. Меня переполнило облегчение. Духи-тутсу ужасно не любили находиться в помещении, и у меня ушло много дней практики, чтобы они влетали в зал по моему зову.

Толпа зааплодировала: одни с восхищением, другие – с опаской. Многие увидели в этом демонстрацию силы, которая при всей своей красоте легко могла быть угрозой. Там, где одни видели звездное покрывало, другие видели маленькую армию у себя над головой.

Я вспомнила слова Ай Лин: страх – это инструмент. Так что я лишь улыбнулась,